оставаться в такой небольшой горке (длина ее была версты две, а склоны всего шагов по 500), но я, по наблюдениям, сделанным в прежние дни, был уверен, что тигр, вернувшись сытым, прятался именно здесь.

Был уже полдень. Наскоро развели костер, разогрели замерзшие бэнтоо, быстро закусили и решили вновь обходить кромкой снега, чтобы выяснить, куда девался столь желанный нам зверь.

Пройдя по северному склону с версту, мы неожиданно обнаружили свежий след тигра, ушедшего через наш дневной след. Ясно было, что зверь нас почуял, сначала прятался, а затем – часа два тому назад – не выдержал и, когда мы были внизу солнопека, вышел через гору в сивер.

След был мягкий. Часы показывали 2.30 дня. Мы двинулись по следу, к которому собаки стали проявлять интерес и уходили по нему шагов за 100, но затем возвращались к нам. Мы пересекли сивер и спустились в падь. Дальше пришлось подниматься на очень крутой и высокий солнопек. Следить было трудно, но помогали собаки, идущие все время впереди нас, не теряя следа.

Поднялись на высокую гору и увидели в бинокль через падь на противоположной северной стороне след тигра, перевалившего уже вторую гору, верстах в полутора от нас. Мы прибавили ходу. Мне идти было трудно, в особенности при спусках. Все тело болело, когда приходилось прыгать или хвататься в обрывах за деревья.

Спустились в глубокую падь и стали подниматься на гору. След стал совсем свежим. С половины подъема Парис и Ральф ушли вперед шагов на 200 и скоро скрылись за горой. Север, пройдя с ними шагов 100, вернулся назад, Осори и Кома держались при нас, и я очень жалел, что отсутствовал Вори, искусанный компаньонами по своре. Ведь он был одной из самых храбрых собак. В том, что собаки пойдут за тигром, мы не сомневались, так как им уже посчастливилось рвать двух тигров, но мы не предполагали, что они проявят просто чудеса!

Поднялись на третью гору. Собаки не возвращались. Мы прислушались – стояла тишина. Стали спускаться, так как след снова направлялся вниз.

Было уже 3.30. Мы волновались – хватит ли нам времени, чтобы догнать зверя до наступления темноты. Спустившись шагов триста, когда мы уже сделали треть спуска с горы, услышали внизу сильный раздельный лай. Все говорило за то, что тигр там, так как противоположный сивер представлял собой редколесье, а наш склон и низ были сильно заросшими.

Сбежав на ближайшее возвышение, мы стали прислушиваться. Пробовали травить оставшихся при нас собак, но они не шли. Спускаться ниже было невыгодно – мы ничего не смогли бы увидеть, а между тем, судя по лаю гнавшихся за зверем собак, они шли уже по склону противоположной горы. Верхушки кустов лезли нам в глаза, и для того, чтобы лучше увидеть, пришлось взобраться на упавшее дерево. Стоя и балансируя на нем, вынули бинокли и начали рассматривать противоположный склон. И вдруг Люля бросил.

– Смотри, смотри, вон он!

Действительно, по склону напротив нас, высоко подняв хвост и часто озираясь, шагал красавец Ван. Расстояние было настолько велико, что стрелять без надежного упора не имело смысла, но для того, чтобы подбодрить собак, пришлось несколько раз выстрелить в воздух. И это подействовало: стоявшие возле нас псы сразу же ринулись вперед и скрылись. Между тем, преследовавшие тигра Парис и Ральф стали наседать сильнее. Но вдруг хищник неожиданно повернул назад, заревел и бросился на Ральфа. У меня внутри все похолодело. Казалось, он вот-вот схватит пса, но Ральф увернулся и пустился наутек, принудив зверя двинуться в нашу сторону.

Парис бежал по пятам хищника, но в этот момент, неожиданно для всех, там появились остальные наши собаки. Они атаковали зверя сбоку. Он развернулся и сделал выпад. Псы ретировались, а тигр начал спускаться вниз по ключу. Свора быстро перестроилась и начала дружно нападать сзади. Вскоре все скрылись в густо заросшей пойме небольшой пади. Это было на руку, ибо группа направлялась в сторону главной долины, где было меньше густых зарослей. Но даже теперь, когда я пишу эти строки, думаю, что нужно было обладать большим счастьем, чтобы лицезреть эту изумительную, неповторимую картину противоборства собак с тигром…

Тигр исчез с поля зрения, но снизу долины доносился до нас усилившийся лай всей своры, по которому было слышно, что зверя задержали.

Добавив в магазин патронов, мы бросились следом. Лай раздавался внизу в нескольких сотнях шагов от нас. Скоро к нам вернулся Кома, видимо, сильно напуганный и не рисковавший больше бросаться на тигра.

Помня недавний суровый урок, мы условились с Люлей быть в чаще более осторожными и не расставаться, чтобы в любой момент прийти друг другу на выручку.

Так мы пробежали версты две. Лай то приближался, то удалялся. Чувствовалось, что собаки не могут надолго задержать тигра.

И здесь неожиданно мы увидели шагах в четырехстах бегущего вправо, в гору, тигра. Собаки шли по пятам. Улучив момент, мы дали по выстрелу.

Тигр, видимо, рассвирепел. Он круто повернулся к собакам и с ревом стремительно пустился под гору за Осори, который, завизжав с перепугу, бросился обратно вниз, к ключу. Ральф, выручая приятеля, наседал сзади: стрелять было невозможно из-за риска убить собаку.

Момент, и вновь тигр и собаки скрылись в чаще. Я не бегал так лет 20 и чувствовал, что нужно беречь силы, чтобы не выдохнуться, так как неизвестно, сколько еще нужно будет бегать за хищником. Лай все удалялся и, наконец, затих.

Пробежав еще с версту, мы увидели впереди, в саженях ста от себя, выход из нашей пади-ключа в главную падь Чунгоу, но лая нигде не было слышно. Вправо и влево были крутые горы ущелья, снег лежал только пятнами и, куда ушла охота было неизвестно.

«Уже близко вечер. Зверя упустим и не догоним, а казалось вот-вот возьмем, – назойливо сверлила одна и та же мысль. – Разбегаться по такому зверю, не „модель“…»

На не стаявшем снегу нашли след, показывающий направление влево, в гору. Мы направились по следу. Было круто и скользко. Начали выдыхаться и хвататься за кусты, чтобы облегчить подъем. У меня продолжаются нестерпимые боли в руке. Экономлю силы, чтобы хватило до наступления темноты, а гора очень крутая.

Поднялись шагов 200, и вдруг слышу сзади себя голос, не выдержавшего наши «темпы», Люли:

– Что ты тихо лезешь?..

– Лезь вперед, – отвечаю я.

Люля вырывается вперед, бежит шагов 20 и… выдыхается. Дальше он идет уже тише. Взбираемся на гору одновременно и почти задохнувшись. Увы! След потерян. Вместо