запорный брус и створки ворот распахнулись, пропуская дочь хозяина и телегу с её мужем.

— Митрофан, челюсть подбери и рот прикрой, — мухи за летят.

— А???

— Муж мой, Мандалорцем звать можешь.

— Как прикажете, Василиса Гавриловна.

— Коней накормить, телегу под навес, на случай дождя.

— Всё сделаем, будьте покойны, Василиса Гавриловна.

— Пойдём, муж мой. Ответ держать будем.

— За что держать?

— За вымя — улыбнулась Василиса.

Подхватные люди забегали по двору уводя коней, а они прошли в дом.

— Здравствуйте, Василиса Гавриловна, — защебетала расторопная женщина, — Аглая Семёновна и Гаврила Спиридонович сейчас в трапезную спустятся. Прикажете на вас тоже накрыть.

— На двоих.

Подхватные люди помогли обмыть с дороги руки и Лёня с женой присели к столу. Через пару минут в трапезную зашёл крепкий мужчина и более высокая женщина в богатой для местных реалий одежде.

Наградив Василису и Лёню тяжёлым взглядом предки расположились за столом и попросили подхватных людей покинуть трапезную.

— Ты по что решила нас опозорить, дочь наша? — Начал говорить отец. — Ты подумала, что люди скажут?

— Пусть молча завидуют! — огрызнулась Василиса.

— Молчать! — гаркнул отец и припечатал ладонью по столу.

— Пойдём, Василис, — взял слово Лёня, — не хотят твои родичи принять счастья твоего.

Лёня поднялся из за стола и Аглая Семёновна не вольно открыла рот.

— Стоять! — рыкнул отец.

— Вы тут хозяин, но и я не конь. Пойдём, дорогая.

Василиса поднялась и обозначив поклон матушке проследовала за мужем.

Кони опять были запряжены и они поехали устраиваться на постой на постоялый двор.

* * *

— Непростого себе мужа Василиса взяла. — теребя платок в руке проговорила мать Василисы.

— Я его в бараний рог скручу…

— Не кипятись, Гаврила. Брат мой просил её приглядеться к нему, и судя по её: — «Пусть завидуют молча», там есть за что держаться и не только в плане крепкого тела. Так, что не кипятись.

— Но как же не кипяпись… Без обряда и благословения родительского… Ой позор…

— Перепелица — мука будет.

* * *

До приезда человека с заказом, оставленного кузнецу, Лёня продолжил тренировки и подготовку. Рассудив, что им придётся лезть, возможно, в какие-то пещеры, Леня слепил из глины пару цилиндров под руку с руной света на торце, что б в темноте осветить можно было.

Шлем Лёне понравился. Было видно, что в кузнице не ошибся. Боковины, прикрывающие щёки с внутренней стороны были с приклёпанной кожей и по бокам была пара отверстий для вентиляции. Остальные изделия тоже не подкачали и были гораздо удобнее своих деревянных аналогов.

— Я тоже хочу такой шлем. — заявила Василиса.

— Вернёмся с поисков закажем, а сейчас поспешать надо, пока холодные дожди не грянули.

* * *

В дневном переходе по лесам ничего найти не вышло, хотя это расстояние изучали вдоль и поперёк пять дней. Приняв решение углубится дальше, продолжили исследования и когда уже решили, что на этом участке ничего подозрительного нет, нашли глубокую балку с пологим спуском с одной стороны.

— Побудь с конями я спущусь, гляну.

— Так постоят, вместе пойдём — не согласилась с мужем Василиса.

Пробравшись меж кустов по дну наткнулись на россыпь костей и кивнув друг дружке начали смотреть внимательно.

— Ничего странного не видишь? — спросил Лёня.

— Вот тут как будто ласточки проход заделали.

— Верно. Отдельные крупные лепёшки из глины.

— Нашли!

— Нашли…

Чтоб сильно не шуметь Лёня выковырял один из верхних блинов с помощью короткого копья и постарался тихо разобрать проход. Проход был узкий и по высоте выше роста Лёни буквально на пядь.

Перехватив по удобнее копьецо он привязал к нему одну световую ручку и подав на неё силу начал углубляться в глубину прохода.

Проход углублялся в низ и был метров восемь длиной, а дальше расширялся в ширину метра на три в каждую сторону и немного увеличивался в высоту. С одной стороны горой валялись вещи людей, с другой — плотно друг к другу лежали замотанные в паутину куколки с человеческий рост, и были их в этом зале десятки.

Изготовив для быстрого удара копьё Лёня жестом показал жене, чтоб ножом вскрыла куколку. Аккуратный надрез и спящая зимняя нежить показалась во всей красе. Распределив ряды они начали колоть куколки копьями и минуты через три подошли к переходу в следующий зал. Метра три переход и тут куколки спали уже по обе стороны от прохода и таких залов оказалось пять и в конце ниша с яйцами.

— Что-то я умаялась, дорогой муж.

— Ну так по пятьсот ударов копьём на каждого это не баран чихнул.

— Пойду к коням сготовлю, что по снедать.

— Давай, а я яйца перебью и вещи немного осмотрю.

А посмотреть было на что. В каждом яйце сидело пять «птенцов». И яиц было сотни полторы.

В сухих катакомбах вещи сохранились нормально и было их человек на полсотни разного уровня достатка и размеров от детских штанишек и сарафанов до добротных тулупов и воинского доспеха. Ножи, топоры и даже копья с мечами, пояса с кошелями и даже детские куклы. Ментально подчинённые жертвы сами снимали с себя одежу.

Тяжело вздохнув Лёня решил сделать волокушу и загрузить их оружием и самыми ценными вещами кроме одежды. Для этой цели был выбран плащ и на него перекочевали всё оружие, доспехи, украшения и деньги. Кое как вытянув это всё из балки Лёня устало присел к костру и вымыл руки создав воду.

— Легко отделались — заметила Василиса.

— Не то слово. Страшно представить что было бы, если б они не спали.

— А мне вот интересно, какая площадь принадлежала этой семье? Как часто у них эти гнёзда?

— Тема новая, будем изучать. — философски заметил Лёня. — Хорошо бы знать когда они засыпают и когда выходят из спячки, чтоб не нарваться. Боятся ли они света и огня. Вопросов куча.

— Яйца перебил?

— Да. По пять зародышей в яйце и в связи с этим вопрос — сколько эта дрянь живёт.

— Не меньше пары лет каждая — предположила Василиса.

— Я тоже так думаю.

* * *

Обратный путь путь в Снегири осилили за два дня. Порадовали старосту частью вооружения и доспехов. Ножи себе оставили самые дорогие, а денег получили на год безбедной жизни. Правда в основном медь и серебро, но и это деньги.

— Ну, что дорогой, дня три отдыхаем и следующий участок будем обследовать?

— Давай. Чем больше их перебьём сейчас, тем больше живых людей останется. Я, кстати, обратил внимание, что детские вещи были только лёгкие и меховых шубок, варежек и шапок не было.

— Хочешь сказать, что