— в растянутой майке, обвисших на коленях штанах. Что он говорил? Счастье ― как гора. И на этой горе долго не протянешь: воздух разрежен, дышать трудно. Флажок поставил — и назад.

— Благодаря тебе я научилась понимать, чего хочу, — после паузы голос Анны стал строже. — Почвы под ногами, самостоятельности, независимости. Разве это понимание — не самая важная ступень обучения?

Лео обернулся — и сразу стало сложно думать. Анна, взъеро­шенная, с легким румянцем, с блеском в глазах, стояла так близко — только руку протяни.

— Ты оборачиваешь мои уроки против меня, — уже спокойно произнес он: просто констатация факта. — Хорошо, что ты достаточно разобралась в себе, чтобы это понять. Но почву под ногами можно обретать и рядом со мной. — Лео глубоко вздохнул, поправил очки на переносице. — Обещай хотя бы подумать над моим предложением, — он выдержал паузу, чтобы его голос прозвучал твердо. — Пожалуйста.

Анна робко улыбнулась. Шагнула ему навстречу.

— Я подумаю! Вы очень добры, специалист по счастью.

— На самом деле, как раз сейчас я очень зол. Просто хорошо это скрываю, — Лео притянул ее к себе и крепко обнял.

Но как бы ни были крепки объятия, теперь тепло Анны не растапливало лед. Ее обещание ничего не значило, как и любое обещание, данное под давлением или из жалости. Отсрочка — только и всего. Надо продумывать следующий шаг, разрабатывать другой план. Но как это сделать, если все мысли в голове зациклены на ее «нет»?

Больше Анна не нуждалась в муже. Этого Лео и добивался.

Только что делать с тем, что больше Анна не нуждалась и в нем?

Примечание 2

Тарас сунул ладонь в карман — проверил, на месте ли ключ. Глянул из машины на окна восьмого этажа — темные.

— Поезжай в гостиницу, а я здесь останусь, — сказал он Русому.

Ехать в гостиницу Тарасу было ни к чему: как-никак его квартира, хотя ночевать в ней еще не приходилось.

Он все ждал, когда эпопея с разводом закончится и обстоя­тельства так предсказуемо и будто случайно сложатся, что однаж­ды он останется у жены на ночь. За первой ночью последует вторая. Потом еще… Рано или поздно жена бы сломалась, вернулась. Если бы не этот журналист! Он втерся к ней в доверие, заставил подпустить себя поближе. И вот теперь окна на восьмом этаже темные.

Тарас нахмурился, оглянулся. Пустая улица. Тишина. Безветрие.

Он сунул руку в карман пиджака. Вместо ключа достал телефон и вызвал такси.

Катерина открыла ему дверь со странным выражением лица. Что-то вроде ленивого любопытства. Радостью это точно не назовешь.

— Ты как-то поздно… или рано, учитывая, что мы договаривались на завтрашнее утро, — потягиваясь, произнесла она.

Раньше всё жаловалась на бессонницу, а теперь всем видом показывала, что не прочь вздремнуть, хотя время еще не перевалило за полночь.

Когда Катерины не было рядом, мысли о ней рождали опасные образы, будили что-то древнее, дикое, замешанное на охоте. Но когда он видел ее, все мысли, все чувства пожирала злость. Катерина, эта лощеная стерва, все никак не могла с ним наиграться. Она знала куда больше, чем говорила.

— Ненавижу гостиницы, — Тарас стиснул зубы и улыбнулся.

Она постелила ему в кабинете. Выпить не предложила.

Тарас разложил диван, присел на него, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Катерина, не двигаясь, наблюдала за ним от двери.

Еще пуговица.

Интересно, если бы он позвал, пошла бы?

Нет, он и сам не хочет. Слишком вымотан. Не тем, что было сегодня. Тем, что случится завтра.

Еще пуговица.

Хотя…

Нет, нельзя. Слишком близко к жене. Если узнает, это все усложнит.

Или можно? Анна же трахается со своим журналистом.

«Иди ко мне», — произнес Тарас про себя. И легко представил, как Катерина отталкивается от двери, подходит ближе, кладет ладони ему на плечи. Ее грудь оказывается выше его глаз — в декольте не заглянуть. Но можно дотянуться пальцами, сжать кружевные чашечки комбинации.

Катерина развернулась и ушла.

Тарас рухнул на диван.

Ну и какого черта?..

Консультация №15

Лео лежит ко мне спиной, пододеяльник натянут до бедер.

Я только что вышла из душа. Сбрасываю с себя полотенце, бесшумно ложусь на кровать и прижимаюсь к его спине обнаженными бедрами, животом, грудью. Лео сонно шевелится. Замирает. Поворачивается ко мне лицом.

Мы долго смотрим друг другу в глаза в утренних сумерках.

Я ощущаю тепло его губ, оно кружит голову. Мне так хочется поцелуя, что все тело тянется к Лео, каждая клеточка. Но поцелуй будет после. Сначала нам нужно разобраться с вопросами, из-за которых я не спала всю ночь.

— Лео... — кажется, я волнуюсь. — Мы же можем говорить с тобой о чем угодно? У нас же нет запретных тем?

— Думаю, нет, — отвечает он хриплым спросонья голосом.

Лучше бы Лео ответил «конечно». Но для начала и так сойдет.

— Через полтора месяца ты уедешь. И мне все равно придется искать квартиру и работу. Лучше это сделать сейчас, пока ты здесь.

Лео едва ли не вскакивает с кровати. Теперь он сидит, возвышаясь надо мной. Я физически чувствую волны возмущения и непонимания, которые от него исходят.

— Ты серьезно думаешь, что я уеду? Анна! Без тебя? Ты действительно так думаешь?!

Нет, конечно, я так не думаю! Мне просто было жизненно необходимо убедиться в его намерениях.

Значит, Лео остается! Эта новость настолько прекрасна, что я почти решаюсь перейти к следующему этапу — поцелую. Но лучше решить все спорные моменты одним махом.

— И чем ты будешь заниматься, когда мое обучение закончится? Найдешь другую клиентку?

— Я обязательно что-нибудь придумаю, — Лео тщательно подбирает слова, смотрит на меня с настороженностью, будто ждет подвоха. — Да и денег теперь у меня предостаточно, хватит на несколько лет безбедной жизни. Знаешь, — его глаза загораются снова, — нам же необязательно здесь оставаться. Мы можем уехать куда угодно: в другой город, другую страну. Перед нами открыт весь мир!

— Я же сказала, мне надо подумать, — мягко отвечаю я и вижу, как тускнеет его взгляд.

Лео отодвигается — выдумывает дистанцию, которой на самом деле нет.

— Так отвечают назойливым продавцам, чтобы вежливо от них отвязаться.

Лео натягивает майку и джинсы. Он сосредоточен, его мысли тяжелые и быстрые.

Я