Так, значит, ты по-хорошему отвечать не желаешь, правильно я понимаю? А что если я спрошу иначе, так скажем вот так! – тип, именующий себя следователем по особо важным делам, от души врезал мне своей тростью мне по ногам. Было чертовски больно, поэтому я не стесняясь, закричал, используя при этом витиеватые обороты русского матерного языка.

– О, уже лучше, что-то уже вспомнил, продолжим или начнёшь нормально отвечать? – этот мать его Тимофей Александрович снова замахнулся своей тростью.

– Хорошо, хорошо, буду говорить, - согласился я.

– Имя, фамилия, где живёшь? – повторил тип.

– Его величество король Элефа, место жительства комплекс золотых пещер.

– Чего??? Да, ты издеваешься! – следователь снова замахнулся тростью, но ударить не успел, я сказал – замрите! На моё счастье заклинание сработало, следователь и доктор превратились в статуи, после чего я не спеша избавился от удерживающих меня ремней.

– Чёрт, до сих пор больно, - я потёр ноги там, куда пришёлся удар тростью. От всей одежды что на мне была до попадания сюда, остались только кальсоны, да и те, судя по пошиву и качеству ткани, были уже не мои. Осмотрев комнату ещё раз, теперь в подробностях, своей одежды так и не увидел. На глаза попалась статуя следователя, чья одежда мне могла подойти по размеру. – Ну и пусть не моя, не голым же мне тут ходить, - подумал я и принялся раздевать статую. Дело оказалось не такое уж и легкое, это не живого человека раздеть, тут руки и ноги не гнутся. Минут за пятнадцать я смог раздеть следователя по особо важным делам, неизвестно какого отделения полиции и, пока не известно какого города. Все эти их названия и сам стиль речи наталкивали меня на мысль, что я попал в прошлое. Хотелось бы надеяться, что в Россию попал, а не какое-то другое государство, где тоже говорят по-русски. В карманах пальто следователя нашёлся револьвер, кошелёк и удостоверение. – «Следователь Тимофей Александрович Сантальский, сыскная полиция города Санкт Петербурга», - удалось прочесть мне основную информацию при скудном свете одной маленькой свечи, что освещала комнату. – Всё-таки Россия, правда, непонятно какой год. Ладно, что делать, думать буду потом, сейчас нужно найти Рил. Надеюсь, с ней ничего плохого не успели сделать. – Стоп, трость тоже нужно взять, для соответствия образу следователя, - я прихватил с собой трость следователя и вышел из палаты. Оказавшись в коридоре, не сразу определился в какую сторону идти. Коридор ничем не освещался, но это было мне только на пользу, если и встречу кого-то, не сразу поймут что следователь не тот. Практически на ощупь дошёл до поворота и увидел тусклый свет. Возле одной из дверей находившихся в этом аппендиксе коридора, стояла тумбочка и стул. Дверь была открыта, свет в коридор попадал из комнаты. В комнате точно кто-то был и я решил туда заглянуть, при этом держа в руке револьвер. Комната оказалась практически копией той палаты, в которой меня держали. Здесь была точно такая же металлическая кровать, стол и стул. На кровати точно так же как недавно был распят я, находилась Рил. Над ней склонился здоровенный детина, который сейчас тискал своими ручищами её маленькую грудь.

– Ей, руки от неё убрал! Живо! – сказал я, направив на него ствол револьвера.

– Ты кто? – спросил мужик обернувшись.

– Следователь Сантальский, сыскная полиция. Я приехал за этой девушкой, она ценный свидетель. Где её одежда? – спросил я, якобы не зная о том, что у неё этой самой одежды можно сказать и не было, набедренная и нагрудная повязки не в счет.

– А я почём знаю, мне сказано было, охранять, я и охраняю, - оправдался охранник.

– Вот именно охранять, а ты чем занимался?

– Дык она же всё равно уколотая, не чувствует ничего, а мне приятно.

– Всё, приятности на этом закончились, от ремней освободи, а я пойду Сигизмунда Валериановича поищу, не подскажешь, где его кабинет?

– Так вы мимо прошли, как выйдите третья дверь справа, только его нет там, он ушёл куда-то.

– Если в кабинете нет, значит где-то здесь ходит, пациентов осматривает.

– Дык у нас их тута на всю больницу всего двое, мужик какой-то, да девица эта, - пояснил охранник, закончив освобождать Рил от ремней.

– Тем более будет проще найти. Ты бы отошёл от неё, а то мало ли, девушка она резкая. Вон видишь, в себя приходит, может ударить не разобравшись.

– Да, что эта мышь мне сделает то!? Укусит что ли? – ответил охранник, но тем не менее отошёл к стене. Мне этого от него и нужно было, так как если бы я сразу сказал - замри, в статую могла превратиться и Рил, а мне этого не надо.

– Хватит на неё пялиться, голых девок до этого что ли не видел! Отвернись!

Как только охранник повернулся ко мне спиной, я тут же сказал - замри. Заклинание и в этот раз сработало, что было удивительно. Я сейчас находился в том мире, где магии нет, а у меня она есть, что давало мне большое преимущество над другими людьми.

– Рил! Просыпайся! Некогда тут разлёживаться, нужно ноги уносить! – Я помог девушке сесть, чтобы она быстрее смогла проснуться.

– Где мы? Кто эти люди? – она пока плохо соображала, как впрочем, и двигалась. Действие снотворного ещё не полностью её оставило, что было для нас обоих не очень хорошо. В таком её состоянии мы отсюда быстро и далеко не сможем уйти, а мне ей ведь нужно где-то одежду для неё найти. О кабинете Сигизмунда я не просто так спрашивал у охранника, там могла находиться его одежда, не в белом же халате он сюда из дома пришёл, по любому там должно быть хотя бы пальто.

– Сиди здесь, никуда не уходи, я сейчас вернусь!

Оставив Рил просыпаться, я побежал в кабинет врача. Дверь была не заперта, ломать не пришлось. – Свечи зажгись! – сказал я на всякий случай и мне снова повезло. Канделябр на пять свечей осветил кабинет не хуже электрической лампочки на сто ватт. – Скромненько, - оценил я обстановку кабинета. Слева от двери стояла вешалка, на ней висело тёмно-коричневое пальто и шляпа-котелок, возле вешалки стояли сапоги в галошах. – Ну, так скажем, верхняя одежда для Рил, нашлась, а к ней не