вывалились прямо в реку и их понесло течением. А священник увидел, сидя там у веревки, что плывут по течению какие-то клочья, все в крови. Он всполошился, уверенный, что Греттир погиб. Бросил он тогда веревку и убежал домой. Настал уже вечер, и священник сказал, что Греттир не иначе как погиб, и смерть его – большая для всех потеря.

Теперь надо рассказать про Греттира. Он наносил удар за ударом, пока великан не умер. Тогда Греттир пошел в глубь пещеры. Он засветил огонь и осмотрел пещеру. Не сказано, сколько он нашел там добра, но люди полагают, что кое-что там было. Он пробыл там до глубокой ночи, нашел кости двоих человек и сложил их в мешок. Потом он выбрался из пещеры, доплыл до веревки и потряс ее, думая, что священник сидит там. Но оказалось, что священник ушел, и пришлось ему лезть по веревке самому.

Выбрался он так на скалу, пошел на Реку Островной Долины и положил в церковном притворе мешок с костями и рядом руническую палочку, на которой с большим искусством были вырезаны такие висы:

Стали властитель[133], слушай,

Скальд в водопад спускался.

Скалилась камнемолка,

Влажную пасть разевала.

Льдяные злились буруны

В логове великанши,

Столбы водяные грозно

Греттира в грудь били.

И еще так:

Скальду навстречу страшный

Бросился родич Феньи[134].

Долго в пещере дрался

Греттир с троллем свирепым.

Все же тесак заостренный

Я срубил с рукояти,

Пламень шелома[135] разрезал

Черную грудь Хрюма[136].

Там говорилось, что Греттир добыл эти кости из пещеры. А священник, придя наутро в церковь, нашел палочку и мешок и прочел руны.

Греттир же ушел в Песчаные Холмы.

LXVII

При встрече священник подробно расспросил Греттира обо всем, что с ним было. И тот все ему рассказал, прибавив, что священник-то подвел его с веревкой. Священник это признал. Все теперь уверились, что из-за этой нечисти и пропадали люди в долине. С тех пор никакая нежить и нечисть никому в той долине не докучала. Греттир прослыл избавителем всей округи. Священник зарыл останки на погосте. Греттир жил в Песчаных Холмах всю зиму, никому не показываясь. Но Торир из Двора все-таки проведал, что он в Бардовой Долине, и подослал людей убить его. Тогда жители посоветовали ему уйти, и он отправился на запад. И придя в Подмаренничную Долину к Гудмунду Могучему, он попросил у него покровительства. Но тот сказал, что ему никак не пристало пускать к себе Греттира.

– И тебе остается только одно, – сказал Гудмунд, – перебраться туда, где ты можешь не опасаться за свою жизнь.

Греттир сказал, что он не знает такого места. Гудмунд сказал:

– Есть в Мысовом Фьорде остров, он зовется Скала Остров. Это – надежная крепость, потому что без лестницы на него не залезешь. Только доберись до него, а уж там никто, по-моему, не одолеет тебя ни оружием, ни хитростью, если ты будешь хорошо смотреть за лестницей.

– Попытаюсь, – говорит Греттир, – но я стал так бояться темноты, что даже ради спасения жизни не могу жить один.

Гудмунд сказал:

– Может быть, это и так. Но ни на кого, кроме себя, не полагайся. За многими нужно смотреть в оба.

Греттир поблагодарил его за добрый совет. Ушел он из Подмаренничной Долины и не останавливался, покуда не добрался до Скалы. Мать радостно его встретила и Иллуги тоже. Он провел там несколько ночей. Там он узнал об убийстве Торстейна, сына Кугги, случившемся осенью, перед тем, как Греттир пошел в Бардову Долину. Подумал он, что судьба посылает ему удар за ударом. Потом он поехал на юг к Пустоши Каменистых Холмов, надеясь встретиться с Гримом и отомстить за Халльмунда. Но приехав в Долину Северной Реки, он узнал, что Грим уже две или три зимы как уехал, о чем было рассказано. Греттир потому узнал об этом так поздно, что он две зимы скрывался, – и еще третью, когда он был в Торировой Долине, – и не виделся ни с кем, кто мог бы рассказать ему новости. Тогда он повернул к Долинам Широкого Фьорда и стал подстерегать людей, проезжавших по Крутому Склону. Он снова стал запускать руку за добром к мелким хозяевам. Это было в самый разгар лета.

На исходе того же лета Стейнвёр в Песчаных Холмах родила мальчика и назвала его Скегги. Сперва его отцом считали Кьяртана, сына Стейна, священника с Реки Островной Долины. Скегги очень выделялся среди своих братьев силой и ростом. А к пятнадцати годам он стал сильнее всех мужей на севере, и тогда его стали считать сыном Греттира. Люди думали, что он вырастет славным мужем, но он умер семнадцати зим от роду, и про него нет саги.

LXVIII

После убийства Торстейна, сына Кугги, Снорри Годи очень гневался на своего сына Тородда и на Сама, сына Бёрка Толстого. Не рассказывается, чем они провинились, разве что не захотели пойти на какое-то большое дело, на которое посылал их Снорри. Поэтому Снорри прогнал от себя Тородда и не велел ему возвращаться, пока тот не убьет какого-нибудь объявленного вне закона. Ничего другого не оставалось, и Тородд поехал в Долины. Тогда в Широком Жилье, в Долине Сёккольва, жила одна вдова по имени Гейрлауг. Она держала пастуха, объявленного вне закона за нанесение увечья. Он был еще подросток годами. Тородд, сын Снорри, узнал об этом и поехал к Широкому Жилью, и спросил, где пастух. Хозяйка сказала, что он со стадом:

– А на что он тебе?

– Хочу я лишить его жизни, – говорит Тородд, – ведь он объявлен вне закона.

Она отвечает:

– Невелика слава подобному герою, как ты, убивать этакого заморыша. Я покажу тебе, где можно совершить больший подвиг, если уж тебе не терпится испытать себя.

– Где же это? – говорит тот.

Она отвечает:

– Здесь в горах живет Греттир, сын Асмунда. Вот с ним и сражайся, это тебе больше подходит.

Эти речи пришлись по душе Тородду. «Так оно и будет», – сказал он, пришпорил коня и поскакал вверх по долине. И, поднявшись на холмы ниже Восточной Реки, он увидел белую лошадь под седлом. А рядом он увидел человека большого роста и при оружии и тотчас повернул к нему навстречу. Греттир поздоровался с ним и спросил, кто