прочих скучных вещах, тихонько касаясь длинным ухоженным ногтем лаковой поверхности капота размер со стол на восемь человек. Тёмно-лиловый цвет с отливом и сверкающий хром некрашеных деталей взяли её в плен, соседствующие тачки по каким-то причинам подобрались строгих или тусклых тонов. А когда раскрыла дверь и опустила попу в мягкое кожаное сиденье, взявшись за руль из натурального дерева, я уже понял, что решение принято. Мне проще заменить в «когуаре» мотор, трансмиссию, подвеску, электрику, салон и переварить кузов, чем уговаривать девушку смотреть другие варианты.

Продавец поднял капот, демонстрируя непропорционально крохотный четырёхцилиндровый мотор внутри здоровенной ямы, рассчитанной на V8. Ну, хоть не будет гонять…

Естественно, её вчерашних двух с половиной тысяч не хватило на сияющую четырёхлетку. Я доложил своих, менеджер открыл рот словно крышку багажника, увидев стопку наличных вместо привычного чека. Его же попросил заправить бак по пробку, а машину перегнать в Санта-Монику и помочь оформить регистрацию, поскольку владелица ещё не получила водительской лицензии.

Машка, пока не имевшая права даже совещательного голоса, мало того, что одобрила покупку, но ещё и предала отца, забравшись перед обратной дорогой в универсал «мамы Оли».

Поскольку в таунхаусе гараж рассчитывался на единственное авто, и я не собирался обижать «кадиллак» ночёвкой под синим небом, «мерк» занял место снаружи, подперев бампером гаражную роллету.

Хозяйка источника повышенной опасности долго не хотела оторваться от него. Потом спросила: не опасно ли кидать «девочку» на улице.

— Посмотри вдоль домов — сколько ночует куда более роскошных тачек. Это в Минске я был вынужден кататься на УАЗе, потому что с него нечего откручивать. Помнишь Высоцкого и его песню автомобилиста, бросавшего машину без охраны? С которой сняли передний мост, руль и колёса?

Я по памяти рассказал ей стихотворение умершего барда, спеть как он, с хрипотцой, точно не смог бы.

— Ужас… Мы всего-то пару месяцев в США, а я уже успела отвыкнуть. У папы даже со служебной «волги» что-то украли.

— У нас пристойный район. В кварталах похуже случаются и угоны, и вандализм. Молодёжным бандам нужны подъезды, полуподвалы, гаражи, заброшенные мастерские и магазины, чтоб создавать притоны. Здесь — сплошь ряды частных домов, ничего подобного нет, полиция патрулирует. А вот кинешь машину у супермаркета, шанс на неприятности есть, но поскольку там их тысячи, он не велик. Ничего не оставляй в салоне. Пошли обмывать?

В двадцать первом веке она бы сфотала свою «Китти», да, уже придумала имя собственное тарантайке, и выложила в инстаграм: девочки, завидуйте! Сейчас, не сдержавшись, побежала звонить в Ждановичи, умножая и без того космические телефонные счета. А я ведь просил воздержаться, не дёргать Вику, наверняка не отошедшую после вчерашнего суда. Чувства бывшей мне до лампочки, но в её руках мой ребёнок.

— Надеюсь, мама поднимет, — соврала Ольга, набрав номер. — Привет! Как вы там? Как мама, племянник? Да… Представь, я заработала на машину! Сама. Ну, Валера немного одолжил. Через неделю получу местные права. Какую? Большую, лиловую, как твой любимый лак для ногтей. Что? Конечно, ты зря не приехала.

Она зажала трубку ладонью.

— Просит Машу? — сообразил я.

— Да…

— Скажи — смотрит мультики с подружками. Если хочет, пусть сама наберёт нас через час.

Мелкая, услышав мои слова, смолчала, но явно намотала на ус. Коль взрослые лгут, и ей простительно. Вышло жутко непедагогично.

Стоило дать отбой, телефон зазвонил сам. Строгий солидный голос с того конца линии сообщил, что согласен на мою сумму сделки, но желает уточнить некоторые детали.

Кто бы сомневался?

— Завтра в десять у меня тренировка. Если вас не затруднит, приезжайте в Голливуд чуть раньше. Записывайте адрес…

— Коллинз? — догадалась Ольга.

— Да. Поплыл. Но «хочет уточнить детали», то есть что-то выторговать по мелочи. Неисправимый.

Разумеется, из Ждановичей никто к нам не постучался. Мы собрались втроём на кухне, на блюдце посреди стола лежали ключи от «меркури», в бокалах переливалось пузырьками шампанское, правда, Маша получила лишь сок.

— Мама, а когда я смогу хотя бы лизнуть шампанское?

Вот как… Метаморфоза от «тётя Оля» через «тётя-мама» и «мама Оля» завершилась. Теперь просто — мама.

Которая тут же совершила антипедагогический поступок, не отставая от меня, опустила палец в свой бокал и дала ей лизнуть.

— Фу! Кислое!

— Дорогая, у деток чуть иначе язычок устроен. То, что нам с папой вкусно, тебе не понравится. Когда вырастешь хотя бы до четырнадцати, я сама тебе налью рюмочку. Да, Валера?

— Ох… скорее бы вырасти как вы, папа и мама.

Я великодушно согласился с неопределённо-долгой перспективой налить, а после ужина нёс Машу на руках на второй этаж. Она сладко посапывала, не подозревая, насколько счастлива сейчас — в любящей семье, когда не нужно ни о чём заботиться, всё решат и обеспечат за тебя. Затем, приняв душ, отправился в свою спальню, где празднование приобретения авто вышло на новый уровень.

Меня же более чем устраивал мой «кадиллак», сравнительно бюджетная модель по сравнению с длиннющим белым лимузином той же марки, наутро припарковавшемся рядом у боксёрского зала, корма на два или три метра торчала за разметку парковки.

Прилизанный тип в костюме, игнорирующий июльскую жару, пригласил меня пересесть к ним, но я отказался и попросил, чтоб Коллинз сам опустился на моё переднее сиденье. Тип открыл заднюю дверь, выпустив вице-губернатора, те о чём-то коротко переговорили и влезли ко мне в салон вдвоём.

— Здравствуйте, Бен. Боюсь, количество осведомлённых о наших переговорах растёт как снежный ком, что снижает вероятность доведения сделки до исполнения.

Он, занявший место впереди, коротко мотнул головой. Подобный движ я видел в баре. Если это нервное и непроизвольное, беда, телезрители не любят нервных кандидатов от своей партии.

— Фил — мой адвокат. Сделку на столь крупную сумму я не заключу без его совета.

Наивный… Я не захотел перелезть в более просторный салон, так как подготовился к подобному обороту вещей. И кое-что подключил через прикуриватель к бортовой сети. Это что-то заморгало лампочкой.

— Ясно. В портфеле вашего адвоката или магнитофон, пишущий нашу беседу, или передатчик, транслирующий её туда, где крутятся бобины. Вы пытаетесь перестраховаться и ищите инструмент, чтоб меня прижать, если события начнут развиваться не так, как вам хотелось бы.

— Мне хотелось бы… — он уже не говорил, а шипел. — Я хочу, чтобы вы, взяв эту немыслимую сумму, старались изо всех сил.

— Не выйдет. Восточные методики построены на концентрации,