— А мне понравилось с тобой целоваться, — сообщает он.

— Вообще-то мне тоже.

Едва мы успеваем друг к другу потянуться, как голос сына приводит меня в чувство:

— Мама, у меня в комнате кто-то стучит в окно!

Михаил Найденов так шарахается от меня, словно его подростком за курением сигареты застукала мама. Что за необычный мужчина в моей жизни появился? Стесняется ребенка.

— Здравствуйте, — вежливо говорит мой сын, — меня зовут Михаил Лавров.

— А меня — Михаил Найденов. Можешь звать меня дядя Миша.

— Я когда вырасту, тоже буду дядей Мишей.

— Ежу понятно, — соглашается наш гость, — мы же с тобой тезки. А не возражаешь, если я с тобой пойду и посмотрю, кто там к тебе стучит?

Я собираюсь двинуться следом, но мой новый бойфренд останавливает меня взглядом.

— Я сам, ладно?

Ах да, я же забыла: он теперь мой… парень. Интересно, никто из моих знакомых мужчин прежде не врастал так активно в мою жизнь. А тем более не пытался набиться в друзья моему сыну.

Минуты через две Найденов показывается в дверях и решительно направляется к входной двери.

— Я сейчас вернусь.

Он и в самом деле возвращается минуты через две и просит:

— У тебя, случайно, нет каких-нибудь домашних тапок? В этих «саламандрах» невозможно чувствовать себя комфортно. Я имею в виду в домашней обстановке.

— Есть… папины. Он тоже не любит ходить по дому в уличных туфлях, вот я ему и купила.

— Так что же ты медлишь? — вроде даже прикрикивает он.

Надевает тапки и довольно притопывает.

— Вот теперь в самый раз!

Что происходит? Как он успел так быстро освоиться в моем доме? И вообще, почему я его так беспрекословно слушаюсь?

Он опять скрывается в Мишкиной комнате и, вернувшись, докладывает:

— Теперь, надеюсь, ребенку ничто не помешает заснуть.

Он присаживается рядом со мной на диван и обнимает меня за плечи.

Я оглядываюсь на дверь детской.

— Ты думаешь, он не будет спать? — довольно хмыкает Найденов. — Обижаешь! Мы с парнем заключили договор: я буду говорить с его мамой, а он — спать…

— А за это…

— А за это я свожу его на ипподром.

— Что?!

От неожиданности я чуть с дивана не падаю.

— Ребенка — на ипподром?

— А что здесь страшного? Он же не будет ставить на лошадей, а просто посмотрит один-другой забег.

— Тебе мало того, что мать азартная, надо и ребенка сделать таким?

— Ванесса! — говорит он строго, как будто вместе с нашим договором быть моим парнем он получил право стать отцом моего сына. — У нас в стране вообще извращенное отношение к азарту. Между прочим, здоровый азарт для жизни необходим, как и умение держать его на контроле. Как ты думаешь, почему вся наша страна так панически боится игровых автоматов?

— Вот именно, почему? Помнится, вы уже развивали эту тему.

— Развивал, — соглашается он. — Но когда я прочел в газете письмо женщины, у которой муж проигрывает всю свою зарплату и дети сидят голодные, я долго не мог успокоиться… Ну почему наши мужики ни в чем удержу не знают? Ни в пьянке, ни в гуляньях, ни в игре? Вместо того чтобы воспитывать в наших мальчиках умение быть стойкими перед всякого рода испытаниями, мы делаем самое простое: искушения запрещаем.

— А почему ты все время пытаешься решать проблемы страны в целом? — передразниваю я.

— Потому что свои проблемы я решаю сам. По мере их поступления… И никогда не говорю в шутку: «За державу обидно!», потому что мне и в самом деле за нее обидно.

Какой основательный мужик. Я вроде согласилась «быть его девушкой», но для себя еще не решила, надо ли это мне. Найденов мне симпатичен, но о большой любви говорить не приходится. По крайней мере пока…

А с другой стороны, что я теряю? Все равно у меня, опять же, пока никого нет, а с таким интересным индивидуумом почему бы не повстречаться? Там посмотрю, надо или не надо.

Как же я буду их звать? Сына — Мишкой, а его — Миха! И у этого Михи любимое занятие — тянуть кота за хвост.

— Что ты на меня так смотришь? Ах да… Представляешь, у соседей сверху сорвало один конец бельевой веревки, на котором мокрые носки превратились в две ледяные култышки. Ветер дует, а они стучат по окну…

Между тем к цели его визита мы так и не подошли, хотя попутно решили уйму проблем. Ладно, я буду сидеть и молчать, может, таким образом он быстрее заговорит о том, что и меня уже стало беспокоить. Неужели все так плохо?

Я не успеваю заметить, как он, прервав себя на полуслове, говорит совсем другим тоном:

— Надо же такому случиться: в городе кто-то распустил слух, будто у тебя никакая не охранная фирма, а тайный бордель! Якобы богатые мужчины заказывают себе телохранительниц, а на самом деле с ними спят. Недаром же они у тебя одна другой лучше. Можно сказать, на все вкусы. Генка говорит, надо с этим разобраться. А если эту охранницу убили не случайно? Не угодила клиенту. Такая у проституток опасная профессия…

— Мои девочки — проститутки? — У меня от возмущения даже голос хрипнет и становится трудно дышать. Я никак не могу вытолкнуть из горла застрявшие в нем страшные слова. — Проститутки!.. А ну-ка бери свои «саламандры» и катись отсюда, чтобы я тебя больше не видела!

— Ванесса! — на глазах пугается Найденов и смотрит в надежде на мое холодное лицо. — Но ведь это же не я говорю — милиция, я всего лишь передаю тебе слова следователя.

Но видимо, в запале мне кажется, что он слишком эмоционален в передаче этих сплетен. И где-то в глубине души верит, что такое может быть.

Да, недолго музыка играла… А я-то, дурочка, размечталась — быть девушкой у такого симпатичного и успешного мужчины! Распустила слюни оттого, что он сразу нашел общий язык с моим сыном, что он хорошо целуется и ходит в домашних тапках моего папы…

— Аня! — Он, кажется, выходит из себя. — Да услышь ты меня, в конце концов! Что ты там себе напридумывала? Уже и саблю приготовила — рубить голову гонцу с плохими вестями?

— Но ты же поверил! Признайся, поверил? Небось рассуждал вместе со своим Геной: нет дыма без огня. И в самом деле странная фирма — услуги женщин-охранниц представляет. Как будто мужчины с этим плохо справляются. Есть услуги, которые могут представлять только мужчины, так, что ли? Выходит, поэтому и Алину убили? Потому, что не захотела предоставлять каким-то подонкам интимные услуги!

Я встаю с дивана, подхожу к окну и невидяще смотрю в темную ночь за окном. Не замечаю даже, что кричу. Найденов подходит ко мне, хватает меня в охапку и прижимает к себе.