– А я давно об этом вам твердил!

Уэст кладет руку мне на плечо.

– Я думаю, все получится, чувак. Просто подожди и увидишь.

Я пытаюсь осмыслить его комментарий, который дает мне хоть какую-то надежду, но мне начинает казаться, что она никогда не будет моей.

– Кстати, Мэл получила информацию, которую ты просил. О выступлениях гостей в кампусе, – говорит Уэст с ухмылкой. – И мы начинаем.

Наконец-то сегодня есть что-то, что поднимает мне настроение. Я улыбаюсь ему в ответ, затем оглядываю сидящих за столом ребят.

– Все свободны во вторник? Пора вернуться к учебе.

Глава 26

Ноэль

Я опаздываю на свою лекцию. Я никогда не опаздываю. Я всегда прихожу на полчаса раньше. Подготовленная, ухоженная и без морщин.

Но не сегодня.

Я пошла в кофейню на территории кампуса за своим ежедневным сладким напитком по завышенной цене, но столкнулась с Декстером в дверях и разлила напиток на нас обоих. Декстеру, который теперь снова называет меня доктор Вудкок, просто пришлось снять свой мокрый свитер. Его рубашка, застегнутая на все пуговицы, была совершенно сухой.

В отличие от моего белоснежного, очень прозрачного льняного топа. Он был моим любимым, и я не знаю, удастся ли мне когда-нибудь вывести это огромное коричневое кофейное пятно. После тридцати минут, проведенных под сушилкой для рук в туалете, мой топ более-менее высох, но все равно выглядит отвратительно. И я опаздываю.

Я вхожу в лекционный зал, вся дрожа от раздражения и ненавидя свой неопрятный вид. Студенты смотрят на мою помятую рубашку широко раскрытыми глазами и тихо хихикают. Я закрываю глаза и успокаиваюсь. Какое мне дело до того, что думает обо мне кучка подростков. Это случается с каждым.

Выпрямив спину, я начинаю свой монолог о королеве Шотландии Марии, но вдруг замечаю движение в первом ряду. Мои глаза открываются так широко, что, наверное, становятся похожи на глаза куклы Барби. Не один, а целых пять огромных и очень знакомых мужчин сидят в первом ряду с самыми невинными выражениями лиц, которые я когда-либо видела. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы сохранять спокойствие. Не только потому, что я понятия не имею, почему Колби сидит среди моих студентов – вместе с Уэстом, Митчем, Реми и Брюсом, – но и потому, что взгляд великолепных голубых глаз Колби меня нервирует. И я скучала по нему. Я так по нему скучала, что теперь ненавижу хоккей еще больше. Потому что с начала сезона я его почти не видела. Но вот он здесь.

Я позволяю себе глубоко вздохнуть, прежде чем отвести взгляд от хоккеистов и вернуться к своей лекции.

Я чуть не теряю самообладание, когда вижу, как два хоккеиста, которые всегда пытаются отлынивать от работы, смотрят на ребят с благоговением в глазах. Они никогда так пристально не слушали ни одну из моих лекций, а если бы и слушали, то получали бы по этому предмету одни пятерки. Они буквально пускают слюни при виде профессиональных хоккеистов в первом ряду. Честно говоря, мне за них стыдно.

Я смотрю на Колби и его товарищей по команде больше, чем мне хотелось бы признать, за время моей полуторачасовой лекции и показа слайдов. (Которые длились неимоверно долго). А затем они достали из рюкзаков блокноты и ручки.

Понятия не имею, где они нашли эти девчачьи школьные принадлежности. Но это определенно возвращает меня в детство. Уверена, что первые двадцать лет своей жизни я мечтала о таких маркерах. Блестящие радужные дельфинчики? Да, пожалуйста!

Ребята были впечатляюще прилежны и делали записи лучше, чем любой из тех, кто когда-либо учился в моей группе. За исключением Брюса, он рисовал портреты Митча без рубашки.

Что Митчу не понравилось, если судить по тихому рычанию, которое я слышала.

Я заканчиваю свою лекцию как раз вовремя и отпускаю своих студентов. Все девушки хихикают и строят глазки моим друзьям, когда те проходят мимо. Двое ребят-хоккеистов встают последними и подходят к Колби и его товарищам по команде.

Блондин, тяжело дыша, говорит:

– Это нереально! Мы большие фанаты.

Тот, что с темными волосами, протягивает руку Реми, вероятно, надеясь на рукопожатие. Колби, Реми, Уэст, Митч и Брюс смотрят на них совершенно бесстрастно. Колби смотрит на меня, приподнимая бровь, как бы спрашивая: «Это те дети, о которых ты мне рассказывала?»

Прикусив нижнюю губу, я киваю, пытаясь скрыть улыбку. Так вот зачем они пришли.

– Я слышал, вы доставляете неприятности моей подруге, Ноэль. – Он прочищает горло. – Простите, моей подруге по имени доктор Вудкок.

Глаза обоих парней расширяются, и они в панике смотрят друг на друга.

– Нет, сэр. Конечно, нет! – защищается блондин.

Все пятеро парней одновременно скрещивают руки на груди и встают со своих мест, чтобы посмотреть на парней сверху вниз.

– Доктор Вудкок – наш любимый преподаватель! – говорит другой, и его голос срывается, как будто он вот-вот заплачет.

– Правда, что ли? – спрашивает Колби, – Вы понимаете, как важно серьезно относиться к учебе? Работать изо всех сил?

Брюс обдумывает происходящее, в кои-то веки оставаясь серьезным.

– Я вкалывал до изнеможения в университете, прежде чем меня взяли в НХЛ. И это было проще простого по сравнению с матчем.

Митч ворчит:

– Мы всегда работаем. В перерывах между играми, тренировками и хренью в СМИ.

Уэст толкает его локтем в бок, вероятно, предупреждая, чтобы он следил за своим языком.

– Учтите, что колледж – это часть вашего обучения, тренировка в трудолюбии и настойчивости.

Реми делает угрожающий шаг вперед.

– И всегда уважайте людей, которые принимают ваши интересы близко к сердцу. Таких, как ваши преподаватели.

Мальчики сглатывают, все еще выглядя испуганными, и оба бормочут:

– Да, сэр.

Все пятеро гигантских хоккеистов расслабляют плечи и улыбаются, даже Митч. Я могу сказать, что они все это отрабатывали, и это вызывает у меня необъяснимое головокружение. Я чувствую себя… спасенной. И совершенно очевидно, кто из них организовал все это вмешательство. Колби достает из рюкзака черный перманентный маркер.

– Хорошо. Вам нужен наш автограф?

Ребята энергично кивают и, наконец, расслабляются, расплываясь в непринужденных улыбках.

Когда мальчишки собираются покинуть лекционный зал, я вижу, что на каждой части их одежды есть автографы: на толстовках, шапках, джинсах. Они выглядят воодушевленными.

Темноволосый поворачивается ко мне, прежде чем дойти до двери.

– Мы начнем работать усерднее, доктор Вудкок. Обещаю.

Блондин искренне улыбается мне.

– Мы даже присоединимся к учебной группе, чтобы повысить наши оценки.

– Хорошо. Рада это слышать.

Я улыбаюсь в ответ, и они выходят, закрывая за собой дверь.