Боль как физический симптом мне знакома. Ив иногда колотила меня, устраивая борзые игры. Я падал, спотыкался и, как все, задевал мизинцем нагло торчащие углы, хотя такие было сложно найти в коридорах подземных лабораторий. Когда у меня брали кровь, я выучил, что такое укол и как он чувствуется.

Боль как психологический симптом я познал в виртуальных жизнях. Особые страдания причиняло ощущение бесконтрольности. В реальности у меня был режим и требования со стороны людей идиозиса, в виртуальности – непонимание происходящего. Проживая судьбу парня с опухолью мозга и провалами памяти, я справлялся с болью в душе. Все вокруг спроецированное, а боль самая настоящая. Эмоции, рожденные в вымышленных жизнях, мои мозг и тело проживали до каждой капли.

Помню и другую боль. Особую. От потери любимого человека. Я бы назвал это психологическим эхом, проникшим в созданную контроллером реальность в виде метафоры. Я скучал по Ив. Ее отсутствие кричало из глубины моего естества и пыталось ворваться в ту вымышленную жизнь. Поэтому у меня появилась некая Анна, с которой мы якобы побывали на шоу Милен Фармер, а потом ее убили. Потеря Ив воспринималась мной так же тяжело, как если бы она умерла. Контроллер заставлял меня верить в то, что он транслирует в мой мозг, а мозг заставлял контроллер принять то, о чем он беспокоится. Все соединилось и породило одну из историй моих вымышленно прожитых жизней.

Человеческому мозгу все равно, проживается момент в действительности или в фантазии. Он реагирует на все, поэтому иногда тяжело успокоить себя после представленной в воображении картины, где маленьких котят мучают семнадцать садистов. Всего лишь тяжело переносимая фантазия. А нам все равно больно от этого. Только бессердечный психопат не среагирует.

Боль от сильной травмы не была мне знакома до этого момента. Кусок железа впиявился в плечо и мучил своим присутствием. Рука похолодела, а грудь спазмировала, потому что делать глубокие вдохи не получалось, хотя паническое нарастание требовало больше кислорода. Интересно устроено наше тело: я дышу грудью, но это движение вовлекает всего меня. Из-за расширения на вдохе кожа немного натягивается и влияет на соседние ткани. Немного, но включается в работу поверхность плеча, поэтому пульсирующая боль превращается в удары током.

В эти секунды я не переживаю за себя. Пытаюсь справиться с болью, а в голове две абсолютно разнозаряженные по эмоциям мысли. Первая – автобус взорвался, Ив погибла. Она не могла выжить после такого. Повсюду слышались крики, шум машин, издали приближались мигалки. Много дыма и пыли в воздухе создали дымку, провоцирущую кашель, но я сдерживался – если позволю себе резкие выдохи, то начну кричать от боли в плече как сумасшедший. Мне очень больно. Вторая мысль дерется за первенство с первой и задается вопросом: что здесь делает Гермес? Он может быть моим спасителем. Вдруг на случай проникновения куска железа в плечо идиозис уже изобрел особое средство для ремонта тела. Все-таки выращивать новые органы уже научились.

Гермес суетливо щупал меня и тараторил неразборчивые фразы. Они напоминали молитву по звучанию, но после пары слов до меня дошло, что этот невысокий человек проводит диагностику моего состояния. Никогда не видел его в такой одежде: спортивный костюм желтого цвета из брюк-бананов и худи с капюшоном. Такая пестрота и нелепость на его круглой фигуре отвлекали меня от боли.

В один момент он сел рядом со мной и склонился над лицом. В его глазах были слезы и сожаление.

– Прости меня, – прохныкал Гермес. – Они все четко спланировали.

Мой подбородок начал дрожать от боли и предательски мешал задать вопрос:

– Ш-ш-что ты им… имееш-ш-шь в вид-ду?

Он ударил себя по лбу рукой и захныкал сильнее. Сквозь периодические всхлипывания я расслышал лишь бессмысленные причитания. Здоровой рукой я ударил Гермеса по лодыжке и взвыл от отдачи в рану.

– Говори же! – рявкнул я, собрав всю волю в кулак.

– Прости! – отрезвился Гермес. – Это был теракт. Генезис решил уничтожить тебя. Твоя история вышла из-под контроля и стала проблемой. Все поддержали это решение. Для них было проще начать проект «Адам 3.0» и устранить тебя. Твоя кровь сейчас голубого цвета, и она светится на камерах, выдавая тебя повсюду. Выследить было легко.

– Что? К-как это?

Глаза Гермеса выпустили несколько слезинок.

– Банковская карта, которую я тебе дал… Она растворилась от тепла твоего тела и проникла через кожу в кровь. Я во всем виноват! Но я не знал, что у них в планах есть вариант твоего уничтожения. Мне поручено было тебя опекать, а я все испортил.

Мои легкие уже переполнились дымом, я не сдержался и закашлялся. Крик боли разорвал воздух так сильно, что превратился в скрипящий рык. Горловые связки покрылись микротравмами – я понял это по очередной порции боли, теперь уже в горле.

К нам бежали спасатели и медики. Гермес вскочил на ноги и быстро проговорил:

– Прости, Адам, но сейчас будет еще больнее! Терпи!

Он схватил меня за ноги и поволок по земле. Пытаясь сдержать стоны, я сжал челюсти. Моя голова подпрыгнула на крупной кочке, челюсти разомкнулись, а язык бесконтрольно вывалился в сторону. Щелчок – и зубы прикусили его до крови. Силы хлынули по мне сбегающим к стопам потоком и расслабили все тело. Боль никуда не делась, но я не мог сопротивляться. Дрожь и холод накрыли с головой.

Гермес оттащил меня за угол одного из зданий и снова сел рядом на колени.

– Тебе нужно послушать очень внимательно. – Тон был серьезный, но слезы все еще катились по его щекам. – Адам, ты сейчас умрешь.

Новость меня шокировала, но эмоции не проявились – тело била дрожь, и только.

– Теперь ты проживешь в реальности то, что много раз репетировал под действием контроллера. Идиозис так и не придумал, как оставить с тобой связь во время настоящей квантовой телепортации, и Генезис вместе со своими учеными не учел кое-что важное: убить тебя – значит отправить в свободное плавание! Ты переместишься в новую реальность, а они уже не смогут до тебя добраться. Человеческая дурь может вылезти в самых неожиданных местах. Изучать факт того, что смерть имеет продолжение, а потом просто вернуться к прежней дикости… Какими идиотами нужно быть! Одним словом – люди. Чего с них взять?

Значит, железяка в плече сильнее моей воли к жизни, сейчас я умру. Но не совсем. Страшно и любопытно одновременно.

– Я напомню тебе, мальчик мой, что ты уникальный человек с четырехспиральной ДНК. Ты