Не могу дождаться, когда поменяюсь ролями и заставлю его умолять.

Я почти умолял, не в точных словах, и сдержать свою ярость было почти невозможно, после видео Марселлы, опубликованным мотоклубом, но я предложил себя Эрлу Уайту на серебряном блюдце, но он отказался. Если бы мои люди были близки к обнаружению нынешнего укрытия «Тартара», тогда все стало бы проще. Я бы стер в порошок каждого байкера. Черт, я бы наслаждался этим больше, чем когда-либо.

— Мне каждую ночь снятся сны об убийстве Уайтов. Это все, о чем я могу думать, — сказал Амо со своего места на моем диване.

Он проводил каждый час бодрствования в поисках «Тартара» и его сестры с тех пор, как ее похитили. Даже Ария, которая обычно так непреклонна в его сосредоточенности на учебе, не спорила.

Нет ничего важнее семьи.

Два дня назад мы шли по следу всю ночь, но хижина, которую мы нашли, была всего лишь заброшенным складом оружия и боеприпасов. От нынешнего клуба «Тартар» не осталось и следа. Если бы мы только могли добраться до одного из байкеров. Они бы раскрыли местоположение, но последний парень, которого мы преследовали и загнали в угол, пустил пулю в голову, прежде чем мы смогли его схватить.

Раздался стук, и Валерио просунул голову в мой кабинет.

— Мама только что получила посылку. На ней отпечаток адской гончей.

Амо вскочил с дивана, но я уже оказался за дверью, бросившись за Валерио, который повел меня к Арии. Мы нашли ее в гостиной. Она уставилась на посылку с ножом для писем в руке, но та все еще была закрыта.

— Не открывай! — крикнул я.

Ария подскочила, ее взгляд метнулся ко мне. Я подошел к ней и осторожно отстранил, прикрывая своим телом.

Амо забрал нож из ее руки. Я отрицательно покачал головой.

— Я открою.

Он протянул мне нож, и я разрезал упаковочную пленку. Я сомневался, что внутри было что-то опасное, но даже если и было, то только я пострадаю.

Я разорвал упаковку и нашел банку с окровавленным куском плоти внутри. Мой пульс ускорился, когда я прочитал этикетку. «Первая частичка твоей дочери, которую ты получил. За этим последует еще больше, пока ты не проявишь хоть немного уважения.»

Глаза Маттео расширились.

— Что это? — пробормотал он.

Амо все еще сдерживал Арию и Валерио.

Я поднес банку ближе к лицу.

— Мочка уха.

Маттео стиснул зубы и отвернулся, бормоча что-то себе под нос. Я не был уверен, что смогу говорить. Моя ярость горела слишком ярко.

— Лука? — позвала Ария, ее голос звенел от паники. — Что это?

— Отведи свою мать и брата наверх, — приказал я Амо.

Ария этого не допустила. Она вырвалась из хватки Амо, и он, очевидно, не посмел схватить ее снова. Я передал банку Маттео, прежде чем подойти к Арии, не давая ей взглянуть на предмет.

— Лука.

Голос Арии дрожал, ее глаза наполнились слезами и ужасом, когда она смотрела на меня.

— Поверь мне, любимая. Марселла скоро вернется к нам.

— Я не слабая. Я хочу знать, что происходит.

Я жестом велел Амо вывести Валерио из комнаты, который в знак протеста последовал за своим братом.

Ария схватила меня за руки. Я не мог подобрать слов, не мог сказать ей, что происходит с Марселлой и что я не могу предотвратить. Даже я, видевший и совершивший так много ужасных вещей, не мог вынести мысли о том, через что прошла Марселла. Боль, страх…

Эти слова не сорвались бы с моих губ. Я на мгновение закрыл глаза.

— Они хотят наказать меня, любимая. Я не позволю им еще больше навредить Марселле.

Ария посмотрела на Маттео, который все еще держал банку. Она прошла мимо меня.

— Покажи мне, — приказала она.

Маттео взглянул на меня. Я кивнул.

Ария взяла банку и бросила ее обратно в коробку. Я обнял ее сзади, прижимая к себе, пока она плакала.

«Тартар» ударил меня самым худшим из возможных способов, и Эрл Уайт знал это. Он наслаждался этим, и, зная таких людей, как он, ему было бы неприятно потерять этот источник власти. Он не отпустит Марселлу. Если мы не найдем ее в ближайшее время…

Беспомощность была чувством, к которому я не привык, и я не дам ему укорениться. Пока я дышу, я буду искать свою девочку и убивать каждого байкера на своем пути к ней.

Глава 15

Я избегал Эрла, насколько это было возможно, с момента нашей ссоры два дня назад, но, если я хотел убедиться, что все, наконец, пошло в правильном направлении, я должен поговорить с ним и выяснить, что происходит у него в голове. На вечер у нас было назначено собрание, и почти все согласились прийти.

Марселла весь день была ужасно тихой, и я подумал, не сожалеет ли она о нашей ночи. Она упомянула, что пожалеет, но теперь я хотел, чтобы она передумала.

Марселла села на кровать и расчесала волосы расческой, которую я забрал у одной из клубных девушек, это движение было почти гипнотическим. Я не мог отвести взгляд. Она повернула голову, пристально глядя на меня своими проницательными глазами.

— Что будете обсуждать на собрании?

— Когда мы планируем произвести обмен.

Марселла одарила меня странной улыбкой, как будто я действительно не мог в это поверить.

— Я их уговорю. Они прислушаются к голосу разума, — сказал я, сам с трудом веря в это.

— Чего ты хочешь, Мэддокс?

Тебя. С тех пор, как я встретил тебя, только тебя. У меня было искушение сбежать с ней, оставить все, что я когда-либо знал, чего когда-либо хотел, позади. Но я не мог. Жизнь в клубе это все, что я знал, все, чего я хотел. У меня не было друзей или семьи за пределами клуба. У меня был только «Тартар».

И все же… внезапно появилась Марселла, девушка, дочь моего врага, занимавшая все больше и больше моего пространства.

Я ничего не сказал. Мои мысли были безумием и предательством. Я направился к ней и склонился над ней. Схватив ее за шею, я запрокинул ее голову назад для глубокого поцелуя. Сначала она ответила, но потом отвернулась, лишив меня этих неотразимых губ.

— Это закончится, как только твой дядя вернет меня моему отцу. Если только он не решит пытать и убить меня, наказывая моего отца.

Она сказала это так, словно говорила о ком-то другом, ее голос был холодным и сдержанным, но в глазах отражался страх, в котором