Примеч. В некоторых договорах (напр., стр. 94) говорится о боярах вообще, что они не садятся в осаду в том месте, где живут: «и городная осада, где хто живет, туго тому и сести, опроче бояр и путников». Но вероятно здесь пропущено: введенных.

Боярин обязан был давать дань со своей отчины тому князю, в уделе которого она находилась; равно все судные дела подлежали тому князю, в уделе которого находилась отчина: «А судом и данью потянута по уделам, где кто живет». Или: «А судом и данью потянуть по земле и по воде; а на холопех дани не имати, на которых ключники целуют; а которых бояр и слуг села, а имутжита в вашей отчине, взята вы на них дань и суд, как и на своих».

Бояре обязаны были данью не только с отчин, но даже с кормлений и путей; но эта последняя дань требовалась только в чрезвычайных случаях, т. е. при сильном запросе из Орды; в. к. обыкновенно договаривался с удельными: «А коли ми взята дань на своих боярех на больших и на путных, тогды та взята на своих также по кормленью и по путем, да дата та мне». Иногда в. князь обязываетудельного в случае нужды доставить ему дань с известного числа бояр: «А коли нам взята на своих боярех на путных, и тобе взята на своих боярех на десяти»{553}.

По прекращении усобицы князья обязывались не держать нелюбья на боярах, служивших им в этой усобице. Иногда князья взаимно обязывались не принимать к себе боярина, вшедшего в коромолу к одному из них{554}. Касательно князей служебных владетельные князья, великий со своими удельными, обязывались не принимать их в службу друг от друга с отчинами, в случае же если служебный князь отъедет от одного владетельного князя к другому, то лишается своей отчины, которая остается за тем князем, от которого отъехал.

Удельные, или младшие, князья имели свои жребии в главном городе княжества: так было в Московском в. княжестве, так было в Рязанском{555}, след., имеем право заключить, что так было и в остальных. Касательно земельной собственности и доходов с нее князья — старший и младшие были в своих уделах особными, полновластными, совершенно независимыми владетелями: князь, по выражению грамот, владел своим уделом с волостьми и с погосты, с околицами, слободами, отъездными месты, станами, дворами городскими, селами, путми, лавками, дворами гостиными, торгами, бортью, тамгою, пудом и померным, мытом, осмничим, оброки, со всеми пошлинами и со всем, что к нему потягло, также с прикупами, примыслами и починками. Касательно слова: волость должно заметить, что оно означало всякое владение и пользование чем бы то ни было, напр.: «А из городских волостей даю княгини своей осмничее; а тамгою и иными волостми городьскими поделятся сынове мои».

Князья обязываются взаимно в договорах: в уделы друг к другу не вступаться, приставов своих не всылать, судов не судить, дани не брать, грамот жалованных не давать, закладной и оброчников не держать, сел не покупать. В Москве для удобности князья пользовались доходами, или своими жеребьями, сменяясь по годам{556}; в Москве и других местах, подлежавших общему владению, сборщики податей (данщики), посылаемые удельными князьями, должны были сбирать вместе с данщиками великокняжескими, а не порознь.

Касательно дворов, которыми удельные князья владели в Москве, встречаем следующее распоряжение в духовной Ивана III: «А что есмь подавал детем своим селца у Москвы з дворы з городскими на посадех: и дети мои в тех дворех торгов не держат, ни жытом не велят торговати, ни лавок не ставят, ни гостей с товаром иноземцов, и из Московские земли и из своих уделов в своих дворех не велят ставити; а ставятся гости с товаром иноземци, и из Московские земли и из их уделов на гостиных дворех, как было при мне; а дети мои у моего сына у Василья в те дворы в гостиные и в те пошлины не вступаются. А кто учнет в детей моих селцех и в дворех в городных торговати съестным товаром и сын мой Василей тех торгов не велит сводити, а пошлину полавочную с них берет сына моего Васильев прикащик, как было при: мне».

Торгов, или ярмарок, князья не могли переводить (сводить) из одного удела в другой, не могли запретить купцам своих уделов ездить на торги, находившиеся в чужих владениях. Иван III говорит в завещании: «А что есми свел торг с Холопья городка на Мологу, и тот торг торгуют на Молозе съезжаяся; как было при мне; и сын мой Дмитрий емлет пошлины, как было при мне, а лишних пошлин не прибавливает ничего; а сын мой Василей и мои дети того торгу на свои земли не сводят, не заповеди в своих землях не чинят к тому торгу ездити».

Касательно народонаселения, князья в своих договорах делят его на два разряда, народонаселение свободное и несвободное. Из первого в духовных и договорах княжеских упоминаются: во 1) граждане, люди городские, преимущественно торговые, гости и суконники; касательно московских граждан князья обыкновенно заключают следующее условие: «А гости и суконников и городьскых людей блюсти ны с единого, а в службу их не приимати». Рать, набранная из московских граждан, ходила в поход особо под своим тысяцким, а по уничтожении этого сана — под особыми воеводами великокняжескими, и князья обязывались не принимать московских ратников в свои дружины: «А московская рать хто ходил с воеводами те и нонеча с воеводами, а нам их не принимати». «А московская рать ходит с моим воеводою великого князя, как было переже сего». 2) Черные люди, свободные граждане, не принадлежавшие ни к какому известному, определенному разряду; касательно их князья обязывались: «тых в службу не примати, но блюсти их с единого, а земль их не купити». Подобное же обязательство существовало и относительно 3) численных людей, или числяков. Численными они назывались потому, что подлежали числу, т. е. поголовной переписи для платежа дани: дань в это время, несмотря на монгольскую перепись, взималась не с души, но с капитала, с приравнением всех промыслов к сохе; те же люди, которых занятия не были приравнены к сохе, подлежали поголовной подати, числу{557}.4) Ордынцы и делюи. Под именем первых разумелись пленники, выкупленные князьями из Орды; под именем вторых — деловые, мастеровые люди; касательно их князья обязывались: «А что наши ор-динци и делюи,