— Молодец, — похвалил Виктор. — Девочки, что вам купить? I

— Мне колбасы, — сказала худая. — Багато. И творожный сырок.

— А сала? — подмигнул ей Игорь. — Ты звычайная хохлушка. Должна любить сало.

— Да яке уж сало, — обреченно вздохнула вторая. — Вот як бы ковбасы…

— Да ладно, — крикнул товарищу Игорь. — Купи им конфет, шоколаду. И всего там разного. Не жмотничай.

— А мне купите носки, — попросила худая девушка. — А то холодно.

— Договорились, — пообещал Виктор. — Жалко мне их. Игорек, ты прервись с ними. Пусть отдохнут, поспят до вечера. А этих… лодырей буди. Поднимай. Надо и им поработать. Они сейчас свежие, рьяные.

И Виктор вышел на лестничную площадку.

Навстречу ему поднимался улыбающийся Мотя с пакетами в руках:

— А я тут жрачки несу, — обрадовался он, увидев Виктора. — И для тебя пивка прихватил. Ты уже сваливаешь?

— Актеры наши отощали, — объяснил Виктор. — Игорь снимать не может, слезы мешают. Плачет, на них глядя.

— Небось опять худую хохлушку донимает? Кроме нее, и снимать-то никого не хочет.

На нижнем этаже хлопнула дверь.

— Тише, — шепнул Виктор. — Заходи.

И они вернулись в квартиру-студию.

На нижней койке, отвернувшись к стене, плотно закуталась в одеяло новая девушка, которую три дня назад Мотя привел с Киевского вокзала.

— Вставай, красавица, — потрепал ее по плечу Игорь. — Солнце… Или как там? Короче, петушок пропел давно.

— Я заболела, — простонала девушка.

— Ты постарайся, — посоветовал ей Игорь. — Нам нужно на этой неделе два фильма сдать в копировку.

В прихожей хлопнула дверь. Донеслись мужские голоса.

— А це що? — громко и радостно прозвучал вопрос девушки. — Мэни?

Игорь, удивленно прислушавшись, вышел в большую комнату.

— Придется вставать, — сказал он отвернувшейся девушке. — Пошли к станку, труба зовет…

— Ох, спать хочется. И есть…

— Там вроде жрачки принесли.

Девчонка оживилась и стала быстро натягивать на себя майку и шорты.

— Снимать будут?

— А как же. Придет крутая тетка… И такое покажет.

— Какая тетка?

— Мне вчера дядя Витя показывал на видео…

Девчонка только вздохнула.

В комнатку заглянул Мотя:

— Вы уже готовы? Или хотите пожрать? Там я пирожков купил. Налетай, пока хохлы все не умяли.

С пирожком в руках появился Игорь:

— Господа артисты. Прошу на съемочную площадку. — И он откусил пирожок. — С повидлом. Какая гадость. Будто с дерьмом.

Они вышли под свет фотософитов.

Съемочная площадка переменилась. Теперь на фоне синей простыни стояла обыкновенная школьная парта. За ней книжный шкаф с глобусом.

Виктор, пробежав глазами что-то написанное на большом листе бумаги, скомандовал:

— Игорь, ставь камеру сюда, — и показал пальцем. — Одевайте актрису, — протянул Моте скомканную школьную форму — коричневое платье и белый передник. — А ты сам останешься в костюме. Только пиджак у Игоря возьми.

— Гляди у меня, — хмуро усмехнулся Мотя, — только чтоб харю мою не светить.

— Забрюлим, — пообещал Виктор.

— Это такими квадратиками, как в прошлый раз? — недовольно поморщился Мотя. — Там же любой опер узнает. А вы еще печатаете кассеты сотнями.

— Радуйся тиражам. — Виктор похлопал его по плечу. — Это же наши заработки. Чем больше продадим, тем больше получим.

— В ментуре мы получим, — пригрозил Мотя.

— Это уже твоя забота, — хмыкнул Виктор. — На то тебя и кормим, чтоб ты нас прикрывал.

— Там тоже денег просят. — Мотя натянул тесный пиджак Игоря.

— Дай-ка я кошелек заберу. — Игорь засунул руку в карман.

— Боишься, — засмеялся Мотя, — что заиграю?

— Оттопыривается некрасиво. — Оператор отошел к камере.

— Смотрите, наколки мои тоже чтобы видно не было…

— Ладно, не бойся, на общих планах снимем парня…

— Я потом посмотрю, что вы там наснимали! — пригрозил Мотя.

Девушка вошла в комнату уже переодетая школьницей.

— Волосы заплети в косички, — приказал Игорь.

— Так никто уже не носит, — заупрямилась та. — Я же лучше знаю. Это неправда будет.

— Тебя никто о правде не спрашивает, — обрубил споры Виктор. — Нужно, чтобы ты была с косичками. Так зрителю больше нравится.

Виктор задумчиво уставился вдаль невидящим взором:

— Мотя, а может, ты сначала с учительницей начнешь? Современный директор школы и учительница. А потом в классе с невинной ученицей… Продвинутая девочка. Он думает, что она ромашка белая. Она так и начинает, а потом входит во вкус, распаляется все больше и больше, берет инициативу в свои руки.

Девушка брезгливо сморщилась, но промолчала.

— Ну и вот… А дальше — сообразим по ходу действия, — подмигнул Игорь.

— Может получиться два эпизода минут по пятнадцать, — подумав, заключил Виктор. — Мотя, ты продержишься?

— Без проблем. Старый конь не подведет.

Я сидел на работе, сосредоточенно размышляя о ходе розыска. Конечно, неудача с Пореченковым выбила нас из колеи, но расслабляться не следовало.

Надо было искать настоящего похитителя. И начинать с самого начала…

Мне поначалу казалось, что поймать этого маньяка не составит особого труда. Ведь, судя по рассказам очевидцев, он часто появлялся в одном и том же районе, некоторые его запомнили и в случае чего опознают, да и вообще, контактные телефоны «Глории» всем розданы — и мороженщицам, и газетчикам, и попрошайкам у церкви… Народ у нас, если что, бдительный. Если знает, что ему от нарушителя ничего за это не будет… Нет чтобы раньше внимание на подозрительного мужика обратить.

Но пока что поиски не принесли результата.

И поэтому судьба Сони Бритвиной волновала меня больше и больше. Действовать надо было быстрее. Что может произойти с пятнадцатилетней девочкой за несколько дней в мегаполисе, даже если она сама ушла из дома, — страшно себе представить. А в руках извращенца — и подавно…

В отличие от Бритвиной, я, конечно, понимал, что шансы найти Соню живой невероятно малы. Если это было элементарное изнасилование, после которого девочке удалось уйти от преступника, — она бы уже объявилась. Взрослая девушка, адрес помнит, дорогу домой знает. А ведь даже при обычном сексуальном насилии преступники часто стараются не оставлять жертву в живых, чтобы доносить было некому. Правда, не каждый сможет убить… А уж тем более — почти ребенка. Хотя и совращение малолетних — преступление, мягко говоря, небанальное, довольно редкое. С другой стороны, такими делами обычно занимаются люди слабые, трусоватые. Но ведь собственная трусость тоже бывает хорошим стимулом для убийства…