– Счет за причиненный отелю ущерб. Это навскидку, я еще не учитывала двойную оплату стражам за ночные дежурства.

– Это, тьенна Абель, напрасно… – протянул рыжий страж, тщетно пытаясь подавить зевок. Беннет бросил на него недовольный взгляд, и страж умолк.

Пока он читал, Кайла бродила по комнате, разглядывая обстановку. Словно примеряла, что может забрать в качестве оплаты. Краст дочитал до конца, и ему стало дурно. Сумма была не то чтобы неподъемной, но очень сильно била по кошельку. Настолько, что об открытии нового филиала пришлось бы забыть. А ведь надо было обеспечить Аланде приданое!

– Вы с ума сошли? – осипшим голосом спросил он.

– А что вы хотите? Репутация отеля дорогого стоит. – Кайла безмятежно пожала плечами.

Беннет наклонился к ней и что-то прошептал.

– Впрочем, мы можем договориться по-другому, – выслушав охранника, протянула женщина. – Я слышала, ваша дочь работала в лечебнице. В отеле как раз нужен штатный лекарь. Аланда может остаться у нас до конца лета, поработать бесплатно. Естественно, мы обеспечим полный пансион.

– Но у нее помолвка!..

– Вот как? – Хозяйка отеля ненадолго задумалась, но закончила без сожаления: – Придется отложить. Я не собираюсь отпускать свою сотрудницу на свидания.

Кайла отвлеклась, и собака, выскользнув у нее из рук, тут же метнулась в угол и зарылась куда-то под подушки. Пожалуй, Краст прекрасно ее понимал: ему было неудобно рядом с Кайлой. Неудивительно, что с этой женщиной даже муж не ладил!

– Мне надо подумать, – пробурчал Краст, а Кайла со вздохом выудила собаку из-под подушки.

– Тьен Краст, кажется, вы не понимаете – я иду вам навстречу. Если вам неинтересно, то меня вполне устроит денежная компенсация. Или, быть может, мне обсудить этот вопрос с тьеном Фертаном? – спросила она, наглаживая обреченно вытянувшуюся на диване псину.

И убить репутацию самого Краста. Придется забыть о помолвке, а не просто отложить ее на время – если кто-то узнает, что вытворяла Аланда, то о каком замужестве может идти речь?

– Хорошо. Моя дочь останется здесь до осени, раз уж сама заварила эту кашу, – нехотя согласился Краст. – Мы можем составить договор?

– Разумеется. Оденьтесь и спускайтесь в мой кабинет, я все подготовлю. А ты, Аланда, пока пройди с Беннетом – он познакомит тебя с распорядком дня. Ах да, и позаботься о Виви. – Кайла развернулась и бросила уже на пороге: – И не волнуйтесь насчет слухов, тьен Краст. Теперь Аланда под моим руководством, и я никому не позволю ей навредить. Никому.

Почему-то Красту показалось, что говорит она вовсе не о слухах, и желание высечь непутевую дочь розгами сошло на нет.

* * *

– Ничего не хочешь мне рассказать?

Луис сел напротив, двумя пальцами отодвинув в сторону миску со сливовым джемом, не желая даже случайно запачкать новый костюм. Кайлу он нашел на кухне, где она завтракала (или уже обедала? Завтрак она благополучно пропустила) свежим творогом, заедая его воздушными вафлями.

– Нет. А должна?

Она оторвалась от тарелки ровно настолько, чтобы разрезать вафлю. По сравнению с первым днем в отеле Дафна кормила ее просто по-королевски! Кухарка хлопотала, как наседка, с таким воодушевлением отмечая улучшившийся аппетит хозяйки, что Кайле становилось не по себе. Неужели сестра ела как птичка?

Луис скривился, но все-таки продолжил расспросы:

– Слышал, ты наняла на работу тьенну Краст. Зачем? У нас есть семейный доктор.

– Он очень занятой человек, не хочу беспокоить его по пустякам, – пояснила Кайла.

Если подумать, этот семейный доктор даже не удосужился заехать к ней после обморока, а на шрамы сестры и вовсе не обращал внимания. Кайла подумывала, не уволить ли его, но пока не была готова к конфликту с гильдией целителей.

Она задумчиво обмакнула вафлю в соус, но не успела съесть ни кусочка – Луис выбил вилку у нее из рук, а тарелку отшвырнул к стене.

– С ума сошла?

– Я?! – Она впервые видела Луиса напуганным.

– Там орехи! Хочешь умереть от анафилактического шока?

И правда, забыла. Кайла вытерла рот салфеткой, лихорадочно решая, что сказать.

– Это лесной орех, а у госпожи аллергия на кедровый. Не волнуйтесь, я за всем присматриваю, – вмешалась Дафна, махнув поваренку рукой, чтобы сбегал за веником.

Ложь слетела с губ кухарки так безмятежно, что Кайла и сама поверила. Кажется, ей стоило поговорить с ней – та выгородила ее, но какие преследовала цели? И поняла ли, кого на самом деле защитила?

Сестра страдала от аллергии на любые орехи. Даже от крошечного орешка во рту она начинала задыхаться и покрываться пятнами. И Дафна прекрасно это знала.

Это выяснилось, когда Кайле и Минте было по пять. Дафна испекла ореховый торт, а близняшки прокрались на кухню, чтобы первыми попробовать лакомство. Они не трогали торт – только слизнули крем с неосторожно оставленного ножа. Кайла вспомнила, как сестра схватилась за горло и начала скрести его пальцами, судорожно пытаясь вздохнуть, а Кайла ничего не могла сделать и отчаянно кричала, зовя на помощь.

Луис, похоже, этого не знал. Морщинка между нахмуренных бровей разгладилась, он как-то вздохнул, расправил плечи. Между тем Дафна поставила перед ним чашку чая и новую тарелку с вафлями перед Кайлой.

– Сегодня такая радость! Госпожа Фрейя возвращается. Вы, наверное, очень счастливы? – спросила она, уводя разговор подальше от опасной темы.

– Очень, – согласился Луис, сделав глоток, и тут же высыпал целый ворох наставлений, что надо сделать за их отсутствие. Как в известной сказке о девочке, которая очень хотела попасть на бал, но сперва исполнить пожелания злобной мачехи.

На взгляд Кайлы, Луис перегибал палку: она сомневалась, что после выматывающего дня в дороге Фрейе будет дело до блеска посуды или накрахмаленных передников.

– Паромобиль еще не починили, так что поедем на омнибусе. Погода нам благоволит, успеем. А если опоздаем, Фрейя подождет в порту, – закончив с Дафной, обратился Луис к жене.

– В порту? – Кайла понадеялась, что ошиблась.

В горном Ансельме был только один порт – воздушный. Он располагался за чертой города в специально отведенном амбаре. И останавливались в нем чертовы дирижабли. Почему-то Кайла была уверена, что Луис повезет ее к поезду. О том, что придется ехать в порт и встречать воздушный корабль, они не договаривались.

Все десять лет после аварии она избегала дирижаблей. Слишком ярко перед глазами вставали тлеющие обломки, собственное падение и боль в спине – поначалу такая, что сходишь с ума, а затем – ее полное отсутствие, когда нет ни рук, ни ног. А вокруг – черный остов, запах гари и изломанные фигуры на снегу, в которых