— У каждого дракона, Аль, слышишь — у каждого! — еще до встречи с Арейей бывает первая влюбленность! — шептал мужчина. — Ты пробудила мое сердце от сна, Алия! И я, наверное, умру, если ты не позволишь мне поцелуй. Всего один поцелуй, Аля! Тот, который я буду хранить в своем сердце как величайший дар!

Саргиэль начал склоняться к губам девушки, но она не готова была целоваться с ним.

Пусть Агниэль обидел ее. Пусть они часто не понимают друг друга. Но даже один-единственный поцелуй с другим мужчиной будет предательством с ее стороны! А ведь как раз предательство ранило когда-то Огненного.

— Нет, Саргиэль, прекрати! — оттолкнула молодого дракона Алька. — Держи себя в руках! У тебя вон уже чешуйки под глазами проступили…

— Алия, не убегай, погоди, Аля… — дракон вновь потянулся к ней, и Алька, не смея повернуться к мужчине спиной, сделала пару шагов назад.

Ее тело омыло волной сырости и прохлады. На глаза упала темная пелена.

Саргиэль на миг замер, когда хрупкая девичья фигурка вдруг подернулась дымкой — и исчезла…

— А-а-а-а!!! Аррррр! Аля-я-я!!! — заревел он во всю мощь своих легких, глядя ополоумевшим взором на следы в пыли — все, что осталось от девушки.

Потрясение оказалось настолько сильным, что Саргиэль и сам не заметил, как перекинулся в дракона… Перекинулся — и застрял в узком квадратном пространстве, никак не рассчитанном на огромную драконью тушу.

Не понимая, что делает, он попытался развернуться к выходу. Не удалось. Попытался раскинуть крылья, чтобы взлететь — но крылья со скрежетом врезались в каменные стены.

Испуганный зверь, впервые оказавшийся взаперти, вышел из-под контроля человеческого разума, и принялся реветь и биться в тисках каменных стен, взметая хвостом пыль, затаптывая лапами следы…

Ярость. Страх. Боль. Тьма.

Зверь не знал, что может быть так плохо. Не понимая, что и зачем делает, он призвал свою стихию — и в башню хлынул настоящий водопад. Ледяная вода остудила бушующего дракона. Заставила притихнуть. И схлынула через дверной проем и щели в полу, унося с собой остатки грязи и пыли.

Саргиэлю наконец удалось обуздать свою магическую сущность и перекинуться обратно в человеческую ипостась. Пошатываясь на нетвердых ногах, он выбрался из башни. Постоял, стирая с лица злые слезы отчаяния, из-за которых все кругом выглядело нечетким и размытым. И бросился бежать вниз — к просторной площадке, на которой смог бы вновь обернуться драконом и взлететь.

Взмыв, наконец, в воздух, дракон сделал несколько кругов над замком в тщетной надежде увидеть девушку. Убедившись, что нигде в обозримом пространстве ее нет, Саргиэль поспешил домой — звать на помощь. Просить, умолять, чтобы стражи летели к замку вместе с ним. Чтобы помогли разнести по камешку эти проклятые развалины!

Агниэль в утро этого рокового дня улетал из дому с камнем на сердце. Его вторая магическая сущность бунтовала, отказываясь покидать свою Арейю, не примирившись с ней. Но Алия — Огненный понял это — не хотела видеть его. А дела четырех государств и незаконченное расследование настоятельно требовали присутствия Великого Дракона Огня в другом месте. С трудом совладав с собственным зверем, Агниэль устремился прочь от домика в горах…

Накануне вечером он вспылил и обидел свою Избранную. Обидел незаслуженно, поставив в один ряд с предателями и ренегатами. Только трижды окунувшись в обжигающе-холодную воду паркового озера, он остудился и телом, и разумом в той степени, чтобы начать думать трезво. Без красной пелены в глазах. Осознав, что натворил — бросился назад, к дому: рассказать, объяснить, покаяться и вымолить прощение.

Он просидел под дверями жемчужных покоев всю ночь. Не потому, что не смог бы провести эти несколько часов в собственной спальне. Смог бы. Но не хотел. Надеялся, что его Избранная откроет запертую дверь. Опустит щиты, которыми отгородилась от его мысленных посланий и укрыла собственные чувства. Он мог бы сломать дверной запор. Мог проломить возведенные Арейей щиты — но не посмел. Это выглядело бы как непростительное насилие. А ему и так предстояло заслужить прощение…

Пока широкие золотистые крылья несли его к столице Эрвела, Агниэль думал, думал, думал об Алии. Внезапно припомнилось, как больно было ей потерять иллюзорного питомца, щенка Умку. Какой одинокой и потерянной выглядела она в тот момент.

«Первым делом зайду на звериный рынок и выберу Огню моего сердца самую милую и безобидную домашнюю зверюшку. Люди много всяких держат. Наверное, найдется что-нибудь подходящее», — решил Агниэль.

Он успел добраться до города и даже приземлиться на ближайшую к звериному рынку башню, возведенную специально для драконов. На верхней площадке этой башни свободно уместился бы десяток вертолетов, о существовании которых, впрочем, Огненный даже не догадывался. Перекинулся и направился к наружной винтовой лестнице, которая спиралью обвивала башню.

Опустил ногу на первую ступень — и тут слабая, тянущая, выкручивающая боль свела мышцы его правой руки. Агниэль даже притормозил от неожиданности. Он никогда раньше не сталкивался с подобными ощущениями и даже не мог себе представить, с чем они связаны. На ходу растирая и разминая сведенные судорогой пальцы, он двинулся вниз. Боль нарастала — медленно, но неумолимо. Мешала ходить по рядам, отвлекала от разговоров с торговцами, расхваливавшими свой живой товар.

В какой-то момент боль резко прекратилась. Агниэль было уже выдохнул с облегчением, но тут его — Огненного Дракона — вдруг обожгло от плеч и до пояса. Окатило жаром так, что стало тяжело дышать. «Да что же это со мной? Или не со мной? — мелькнула догадка. — Алия?!» Он вдруг с ужасом вспомнил, что чувствуют Драконы, когда к их Арейе прикасается с совершенно определенными намерениями другой мужчина. Раньше об этом ему приходилось только слышать от других…

«Алия?.. Нет… Не может такого быть! Драконья Праматерь, только не она!» — взмолился мужчина, тяжело опираясь двумя руками на каменный прилавок и хватая мгновенно пересохшим ртом пахучий воздух живого рынка. Боль и жар тут же отступили — будто небеса услышали мольбы Огненного.

«Что-то не так. Надо возвращаться, и как можно скорее», — подсказало Агниэлю звериное чутье его второй, магической сущности.

— Вот этого, — ткнул Агниэль в черного с рыжими подпалинами детеныша пирепинега пальцем, — доставьте в главную резиденцию драконов. Скажите, для Старшего Дракона Огня.

Бросив на прилавок пару монет — раза в два больше, чем стоил выбранный им экземпляр, рыжий гигант развернулся и заторопился к выходу.

До ворот огороженного высокой каменной стеной рынка оказалось неожиданно далеко. Выбирая питомца для своей Арейи, Агниэль, сам того не заметив, забрался сильно вглубь рыночной площади. Теперь же ему приходилось петлять, обходя длинные прилавки и одиночные лотки, уворачиваться от столкновений с другими покупателями, которые вовсе не спешили перед ним расступаться. Драконов в Эрвеле уважали, почитали, но не в той степени, чтобы разбегаться с их пути при случайной встрече.