– И все же ты пришел к нам со своим товаром, – заметила Инкери.

– Прекрасная госпожа, возможно, товар был лишь предлогом, необходимым, чтобы привлечь внимание красивых женщин.

Аристократки весело переглянулись, но это замечание, казалось, не вызвало у них ни тревоги, ни недоверия.

Вскоре вторая бутылка была выпита, а все трое весело болтали и смеялись. К тому моменту, когда третья бутылка наполовину опустела, Реджис уже отплясывал с Альвильдой под оглушительную какофонию. Дворфы хором горланили со стола непристойные песни, пара эльфийских бардов наяривала на флейте и лютне, а какой-то Маргастер (так, по крайней мере, показалось Реджису) терзал девятиструнную скрипку при помощи смычка из конского волоса.

– Может, мне следует поплясать и с твоей сестрой? – спросил Реджис после того, как они сделали очередной круг по залу, забитому танцующими.

– Она мне не родная, а двоюродная сестра, – поправила его Альвильда. – Кроме того, она уже нашла себе компанию на сегодняшний вечер. – Женщина кивнула в сторону Инкери. Та наклонилась через стол к какому-то богато одетому местному лорду; казалось, еще чуть-чуть – и она придавит собеседника своей пышной грудью. – Зная Инкери, могу тебе гарантировать, что танцевать она будет в горизонтальном положении, лицом в подушку и в другой комнате, – рассмеялась Альвильда.

Реджис подхватил смех.

– Увы, а ты осталась не у дел, пляшешь с мужчиной, лицо которого утыкается тебе в живот.

– Может быть, это и к лучшему, – заявила Альвильда, и Реджис даже покраснел. Но это высказывание не удивило его – ведь в свое время он состоял в шайке Тополино и нередко бывал в домах аристократов далекого города Дельфантл. Так называемые благородные на Фаэруне очень редко придерживались тех самых моральных стандартов, соблюдения которых требовали от простых смертных. Очевидно, плотские удовольствия предназначались им одним в качестве справедливого вознаграждения за их богатство.

Хафлинг ненадолго остановился и подмигнул своей партнерше, затем сунул руку за пазуху и извлек два флакончика, наполненных золотисто-коричневой жидкостью.

На лице Альвильды появилось какое-то странное выражение; Реджис не сразу сообразил, что при этом движении он продемонстрировал ей висевший на поясе ручной арбалет искусной работы.

– Лишняя предосторожность не помешает, – объяснил он, застегивая жилет. – Большинство встречных считает меня жалким и беспомощным. Иногда возникает необходимость переубедить собеседника.

– Я предпочитаю опасных мужчин, – заметила аристократка, и Реджис махнул флакончиками в сторону стола.

– Небольшое дополнение к вину, придает ему крепости. Все равно что удар копытом в лоб, – пояснил он, достал из рюкзака очередную бутылку и наполнил бокал Альвильды. Затем притворился, что наливает вина себе, в то время как на самом деле с ловкостью фокусника выплеснул туда пурпурно-красную жидкость.

Он опорожнил в оба бокала свои флакончики; при этом в его напиток попала в основном вода, а в вино Альвильды – «опьянитель».

Женщина снова извлекла противоядие и насыпала его в питье; но, разумеется, оно оказалось бессильным против мощного зелья Реджиса. Ведь это был не яд, а всего лишь ударная доза алкоголя, достаточная для того, чтобы у самого крепкого дворфа начало двоиться в глазах.

Если бы Альвильда внимательнее присмотрелась к бокалу Реджиса, когда он провозглашал тост, она заметила бы, что в его напитке плавает какой-то розоватый яйцевидный предмет.

Не успела женщина осушить и половину бокала, как язык у нее начал заплетаться сильнее прежнего.

– Твоя сестра сегодня разговаривала с Неверембером, когда клан Каменная Шахта привез плату, – заговорил Реджис.

– Двоюродная! – прошептала Альвильда излишне громко и, добавив: «Тс-с!» – неловко прикрыла рот рукой и расхохоталась.

– Судя по всему, лорд-протектор заключил выгодную сделку.

Альвильда хихикнула, и у Реджиса возникло четкое впечатление, что это была не простая купля-продажа, а здесь крылось что-то еще. Он призвал на помощь только что принятое снадобье, сосредоточился и попытался заглянуть в мысли женщины.

– Этот Терновый Оплот, должно быть, красивый замок, – сказал он.

Он увидел образ, возникший в сознании Альвильды. Терновый Оплот даже отдаленно не походил на великолепный королевский замок и выглядел практически так же, как руины, мимо которых Реджис некогда проезжал. «Замок» скорее годился в качестве обиталища для птиц и крыс, чем для королей, купающихся в золоте. И еще он увидел там дворфов – дворфов из клана Каменная Шахта! И Бронкина, который недавно посещал тронный зал Неверембера.

«Может быть, женщина представляет себе будущее», – подумал он.

Однако вслед за этими образами магическое зелье помогло Реджису прочесть бессвязные мысли Альвильды: «Корабль, набитый дворфами, плывет на север… сундуки с деньгами и драгоценностями, платиной и золотом разгружают под покровом тьмы… имя Лувиди Маргастера стоит на договоре прямо над именем лорда Дагульта Неверембера…»

– Выходит, эти развалины продали ему Маргастеры? – пробормотал про себя Реджис. Это не имело никакого смысла. Зачем им продавать руины Неверемберу, а потом смотреть, как лорд-протектор извлекает огромную выгоду из сделки с дворфами?

– Мне показалось, – обратился он к Альвильде, – что на той скрипучей телеге привезли клад из пещеры дракона! Уверен, это было не золото!

«Платина! – промелькнуло в пьяных мыслях Альвильды. – Длинная тонна платины!»

Однако вслух она произнесла лишь:

– Ш-ш-ш!

Реджис быстро произвел в уме кое-какие подсчеты и стиснул зубы, чтобы не ахнуть. Длинная тонна, больше тысячи килограммов платины – из нее выходило свыше ста тысяч монет, за каждую из которых можно было купить десять золотых слитков! Неудивительно, что клан Каменная Шахта пришел на юг в сопровождении вооруженной до зубов армии. Теперь оставалось удивляться лишь тому, что какая-нибудь стая драконов не почуяла этот драгоценный груз и не налетела на дворфов.

Но где же клан, о котором Реджис слышал лишь краем уха, раздобыл такие деньги? Бренору, самому могущественному королю дворфов – по меньшей мере в северных землях, признался себе Реджис, – пришлось бы опустошить сокровищницы Мифрил Халла и Гаунтлгрима, а заодно и попросить в долг у твердыни Адбар, чтобы собрать сумму, приблизительно соответствующую этой. А вот какой-то малоизвестный клан, глазом не моргнув, отдал сумасшедшие деньги за никчемные руины, к которым никто не проявлял интереса.

И это вызвало сильный интерес у Реджиса.

Мысли его устремились к Джарлаксу – в конце концов кто еще из его знакомых мог собрать подобное сокровище? – но он отмел эту идею. Дроу-наемник никогда не заключил бы такую грандиозную сделку с Неверембером, не поставив в известность Бренора.

Он взглянул на Альвильду, которая сидела, с задумчивым выражением уставившись в пространство, и у него перед глазами промелькнул последний образ из разума женщины, находившейся в полубессознательном состоянии. Это была смутная картина: какие-то туннели, подземелья, полные сундуков с золотом, драгоценностями и слитками платины, и потайная дверь в тронном зале Неверембера, за которой открывалась лестница, ведущая вниз, во мрак.