Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Согласилась. Поплакала в ванной, но согласилась. В конце концов, я могла это сделать уже сотни раз. С Егором или каким-то другим мальчишкой в нашей школе. Почти все мои одноклассницы были тогда уже не девушки…
Рано утром в пятницу меня забрала черная машина с затемненными окнами немного на отдалении от дома. Привезли в Харьков. Матери с отцом сказала, что уезжаю на кастинг, крупный заказ от модного французского дома… Если что, в агентстве бы подтвердили… Привезли в салон, сделали укладку, дали красивое белье и еще более красивое платье… А еще дали наставление- клиент хороший, моложавый, галантный, а я юна и глупа, ничего толком по жизни не видела. Такой, как я, легко влюбиться в такого, как он, даже несмотря на разницу в возрасте… Нельзя…
— Нельзя, Алёна, — строго говорила Людмила, шевеля своими накачанными красными губами, — что угодно, ненавидь, презирай, но не влюбляйся… Они для нас табу.
— Но ведь есть же истории золушек… Как же… А вдруг он влюбится сам? — наивно осмелилась я предположить.
Они засмеялись разом. Все вместе. И Людмила, и парикмахер, и визажистка, которые занимались моим внешним видом.
— Они не влюбляются, глупая… Пользуют… Играют. Даже чувствами твоими играют. Я называю это игрой в поддавки- когда ты и правда начинаешь верить, что выигрываешь… Им нравится, когда молодая и красивая ведется на их блеф. Они подпитываются от этого. Думают, что так молодость свою продлевают. Заряжаются твоими эмоциями, как вампиры свежей кровью. Но ты не верь… Ни за что не верь…
И я не верила… Никогда не верила… Ни одному из них не верила…
Мой первый раз был правда как в книжке. Олигарх оказался приятного вида лет пятидесяти спортивный мужчина. И все было очень красиво. Никто насиловать и мучать меня, хотя, признаться, сначала такие мысли и были, не собирался… Волшебный ужин при свечах в одном из лучших ресторанов города. Учтивый мужчина, общавшийся со мной так, словно я просто его подруга, хорошая знакомая или девушка. Парадоксально, но рядом с ним я в первый раз в жизни почувствовала свою ценность. Это очень яркое чувство, осязаемое. Когда ты отдаешь себе отчет, что чего-то стоишь во всех смыслах… Наверное, если бы мы все рождались бы с этим чувством, если бы оно было у нас в инстинктах, то не было бы среди девчонок столько наивных дурочек, совершающих непростительные глупости… Мой первый мужчина сам отвез меня к себе в красивую квартиру в жилкомплексе, каких я никогда и не видела до этого…
Больше всего меня тогда поразил даже не сказочный интерьер огромных комнат этих хором- запах… Какой-то опьяняющий запах… Аромат богатства- так я его про себя назвала. Это потом я узнаю, что так пахнут многие богатые дома- что у людей такого класса есть парфюм не только для себя, но и для домов…
Мы провели ночь вместе, и мне даже почти не было неприятно. Немного неловко, когда он заставил раздеться и поиграть с собой, потрогать, а сам смотрел. Утром его уже не было. Меня накормили завтраком на кухне, а потом отвезли домой в той же самой черной машине. На заднем сидении меня ждал пакет с красивым брендовым платьем… «Бонус», как потом я узнала, это называется… То, что клиент дает сверху, если все понравилось… Помню, как дешевый телефон пискнул в кармане, я вытащила его и увидела сообщение о поступившей на счет оговоренной сумме… Когда отложила трубку и откинулась на теплом сидении, почему-то вдруг подумала, что реально, если бы влюбилась, то было бы больно… Вот от этого всего было бы больно- ехать в галантно предоставленной шикарной машине в свою халупу, с появившимся спонтанно счетом в банке, в котором я лично даже никогда не была, с шикарным дорогим платьем в брендовом пакете, которому придется брезгливо терпеть соседство с моими дешевыми рыночными тряпками… Могло бы быть больно вот так по касательной задеть этот мир роскоши- и снова вернуться на землю… Интересно, а Золушке было больно? Наверное. Обрести, потерять и все равно верить, что может быть, если… Но я не была Золушкой. И мне больно не было. Потому что я не верила. Не верила.
Операция папе была сделана. И даже на полушубок хватило- и маме, и себе… На несколько месяцев я снова забыла про свою новую «работу». Ждала Егора, жила мыслями о нас. Дождалась… Встречала его так же на перроне, так же с ним обнималась, прижимаясь к стройному мускулистому телу… Но что-то в нем было теперь чужое… не мое… колючее и агрессивное…
Егор был нетерпелив. Сказал, что слишком долго ждал. Что мечтал обо мне все эти месяцы в разлуке и что тянуть больше смысла нет. Все равно, мол, мы так и так поженимся… Он клялся мне в любви, грубовато целуя и неуклюже раздевая, громко сопя. Вошел, остановился… Посмотрел вниз, а потом сильно ударил по лицу… Умеючи… Я почувствовала солоновато-металлический привкус крови во рту и тут же услышала его презрительное «шалава»… Потом это гадкое слово у меня вечно будет отдавать этим самым солоновато-металлическим вкусом…
Я умоляла его. Валялась в ногах, захлебываясь в собственных слезах и соплях. Пыталась все объяснить. Про папу, про болезнь… Просила, чтобы хотя бы выслушал… Но всё было тщетно. Он ушел, не сказав больше ни слова, поспешно натянув на себя гимнастерку, а я стояла в ванной у зеркала и смывала кровь с разбитой губы… Смотрела на свое отражение и повторяла, как мантру, что теперь вот так же, как эту кровь, смою с себя всех этих егоров, смою свою нищету, смою нужду, смою ненужные и неуместные в моем положении чувства… Что никогда больше ничего ни у кого не попрошу- ни прощения, ни понимания, ни денег. Не проси, Алёна… Никогда больше ничего ни у кого не проси…
На следующий день я позвонила Людмиле сама… Сказала, что готова рассмотреть еще предложение по работе… Та похвалила меня за целеустремленность. Перезвонила через пару дней. Сказала, есть работа аж в самой столице- с неофициальным визитом приезжал один богатый араб. Ему просто нужна массовка из
