Девчонки уже свои дела сделали и занимались кто чем. Эльза читала какую-то книгу по магии, Мерв повторял магические плетения, Отришия мастерила что-то пользуясь навыками трудовой магии, а Рийя с Каррин играли в карты.

Плюхнувшись на свой матрас, поверх одеяла, зевнул, затем, повернувшись на бок и подложив под голову руку, произнёс, — Так, завтра я поеду в расположение десятой манипулы семнадцатого легиона. Не уверен, что вернусь в этот же день, скорее всего на следующий, поэтому у вас два дня отдыха будет.

— Мы с тобой, — тут же сказала Эльза, отложив книгу в сторону.

— Не, — я покачал головой, — поеду с Вигиром и инквизиторской стражей, так что за меня можете не переживать. Да и вам скучно будет, мы проверить исчезновение десятника хотим, дезертировал он или нет.

— Ну ладно, — улыбнувшись, ответила девушка, — только постарайся надолго не задерживаться.

— Хорошо, мамочка, — не выдержав, я по-хулигански, показал ей язык.

Та чуть зарделась, но потом справилась со смущением и скомандовала, — И вообще, что ты разлёгся, у нас вечером процедуры.

— Эх, — закряхтев, как старый дед, я поднялся и пересел в центр палатки, скрестив по-турецки ноги. Положил ладони на колени и, закрыв глаза, максимально расслабился. Почувствовал, как меня коснулись пять пар ладошек. А затем девчонки принялись меня, своего рода, облучать медленно испускаемой в пространство сырой силой проклятий, в надежде, что это поможет мне быстрей восстановиться.

Про подобное Эльза когда-то читала в книжке. Там, правда, случай был хоть и похожий, но чуть иной — перегорел маг-стихийник, мастер воды, так вот, регулярное нахождение в среде своей стихии, ему помогло достаточно быстро восстановиться. Не в ванной, конечно, лежал, пришлось купания организовывать в море, в зоне прибоя, чтобы энергии побольше было вокруг.

Ну а меня, соответственно, девчонки решили «купать» в сырой силе. У нас с ними вассальная связь, да прокачивали туда-сюда сколько раз от меня к ним и обратно, так что, можно сказать, воспринималась сила почти как своя.

Без оценки специалиста уровня Элеоноры, сказать, есть эффект или нет, было затруднительно, но девчонки старались, каждый вечер, перед сном устраивая мне такую процедуру.

А на утро, я с Вигиром на конях, с отрядом сопровождения, выметнулся из лагерных ворот, в сторону лагеря девятой и десятой манипул.

Чувствовалось, что империя готовиться не просто ответить на нападение, у полностью уничтожить врага. По обочинам дорог двигались, подымая в воздух не успевающую оседать пыль, всё новые и новые армейские подразделения, следовали вереницы подвод, скакали вестовые развозя различные распоряжения. Армия копила силы, чтобы мощным ударом раздавить любое сопротивление.

Через несколько часов, миновав ещё несколько лагерей, где, на всякий случай, уточняли обстановку, мы, наконец, выехали к стоявшему на возвышенности лагерю — точной копии нашего, разве что вытянут он был в другую сторону из-за сложного рельефа местности.

Осведомившись у легионеров на воротах, действительно ли мы в расположении десятой манипулы, спешились, оставив коней, и проследовали в палатку командующего манипулой тысяцкого.

Правда нашли его не там, а в расположении кавалерийской полусотни, входящей в манипулу.

— Чем обязаны вниманию со стороны святой инквизиции? — поинтересовался крепкий, жилистый, загорелый до коричневого оттенка, воин представившийся командиром десятой манипулы Риумом Стацем.

Впечатление он производил вполне положительное и решив не ходить вокруг да около, я в лоб задал вопрос относительно дезертирства его десятника.

— Действительно ли тот дезертировал? — задумчиво повторил Стац, — сложно сказать, знал я его не слишком хорошо, ничем особенным он не выделялся, а расследование проводил мой полутысяцкий.

— И что, в ходе расследования никаких сомнений не возникало?

— Ну, выводы там были однозначны, — ответил тот, — но если хотите, опросите тех кто его проводил.

— Я бы хотел побеседовать с легионерами его десятка, — прогудел находящийся в шлеме Вигир.

— Как святым отцам будет угодно.

Разговор с полутысяцким тоже особо ситуацию не прояснил, оказалось, тот всю основную работу свалил на сотника, чьим подчинённым и был десятник Бодрик.

Вздохнув, я пошел искать уже сотника, уже ясно понимая, что вышестоящие командиры в обстоятельства не вникали, ограничившись только утверждением результатов. Впрочем, ничего удивительного.

А вот сотник — Грэм Фадранг мне не понравился.

Во-первых, увидев меня, он едва заметно вздрогнул, а когда понял, что я иду прямо к нему, чуть дернулся рукой к висящему на поясе мечу. Быстро поправился, конечно, продолжив движение, упирая руку в бок, словно так изначально и планировал, но старшего инквизитора Ширяева так просто не проведёшь. Единственно, мутную птичку раньше времени нужно было не спугнуть. Кто знает, чего он там дёргается. Может в кассу солдатскую руку запускал или продукты перепродавал втихую. Мало ли какие грешки за душой.

Поэтому, выдав саму ласковую и добродушную улыбку, я первым делом поинтересовался, — Как служба?

— Идёт, святой отец, — натянуто улыбнулся в ответ Фадранг.

— Вы как-то напряжены, сын мой? — прищурил я глаза.

Тот натужно хохотнул, ответил, — всегда, когда видишь святую инквизицию, сразу начинаешь копаться в себе, искать грешки, вспоминать всё ли сделал что должно. И вроде ничего такого за собой не знаешь, но всё равно переживаешь. Есть же поговорка, был бы человек, а грехи найдуться.

— Да-да, — согласно покивал я в ответ, — то, что вы ещё на свободе, это не свидетельство вашей невиновности, а свидетельство нашей недоработки.

Фадранг слегка побледнел, но я мигом добавил, — Шутка, — снова заулыбавшись.

— Ха-ха, — вяло и неубедительно изобразил смех сотник и я понял, — точно, что-то скрывает.

Но вопрос, что конкретно, так и оставался открытым, может он боится, что всплывёт как он тайком морально разлагается в окружении каких-нибудь маркитанток или собственных солдатиков. Ну а что, армия большая, прецеденты разные были.

Подхватив того под локоток, вежливо предложил, — Ну а теперь пройдёмте.

— Куда?

Я заметил как по лбу побежала капелька пота.

— К вам в палатку, для приватного, так сказать, тет-а-тет разговора.

Отконвоировав его, под любопытными взглядами легионеров, приказал одному из стражников остаться снаружи, а с двумя другими вошел с Фадрангом в его палатку. После чего, посадив на единственный стул, навис над ним и ледяным тоном поинтересовался, — И долго вы это планировали скрывать? Думали инквизиция не узнает? Узнала.

Отошел на пару шагов назад, ловя взгляд расширенных от страха зрачков, сотника, рявкнул, — Рассказывай.