Начала я так: «Элен, взгляни на эту куклу. Представь, что это ты маленькая. Кукла больна и плачет. Что, по-твоему, она чувствует?» Девочка ответила: «Мне кажется, она чувствует себя ужасно!» Я повернулась к родителям: «Вы можете что-нибудь сказать своей дочке?» Мама расплакалась и произнесла: «Не плачь, малышка. Я не хочу, чтобы ты плакала. Не хочу, чтобы ты болела. Я так беспокоюсь о тебе». Отец добавил: «Мы стараемся понять, что с тобой случилось. Мы тебя любим». Я снова обратилась к Элен: «Вообрази, что эта маленькая девочка – ты. И даже зная, что такие крохи не умеют разговаривать, подумай, что она может сказать. Как тебе кажется, что бы ты могла сказать, когда была совсем маленькой?» Девочка немедленно ответила: «Уааа! Помогите! Помогите! Мне плохо! Мне плохо! Помогите!»

«А что, по-твоему, думает о себе младенец? Вероятно, ты не помнишь, как ты, будучи младенцем, воспринимала самою себя». Элен сказала: «Не знаю. Конечно, я не помню».

Мне пришлось объяснить Элен и ее родителям, что когда ребенок болеет и ему больно, то он, согласно теории развития, обвиняет в этом себя, считает, что он плохой. Кроме того, когда малыш постоянно плачет, родители приходят в отчаяние, беспокоятся и, поскольку не могут помочь своему ребенку, ужасно себя чувствуют. Ребенок ощущает эмоции взрослых, так как младенцы очень восприимчивы, и начинает винить себя и за их чувства тоже. Подобные ощущения еще больше усиливают негативное самовосприятие. Ведь малыш эгоцентричен и не может отделить свои и чужие проблемы. Он не в состоянии осознать, что эмоции родителей отличаются от его собственных. Ребенок считает себя причиной их плохого настроения, как и было в случае с Элен. Девочка сказала: «Я помню, что считала себя плохой года в четыре, когда заболела. Как будто что-то было не так со мной как с человеком».

«Верно! Вероятно, подобные чувства появились у тебя, когда ты была еще младенцем. Элен, если бы ты могла отправиться в путешествие на машине времени и поговорить с той малышкой, что бы ты ей теперь сказала?»

Девочка спросила, можно ли взять куклу в руки. Обняв игрушку, она произнесла: «Крошка, это не твоя вина. Ты замечательная. Ты такая хорошенькая. Ты не можешь ничего изменить в своей болезни». Укачивая куклу, Элен напевала: «Там, там…» Ее мать повернулась ко мне и сказала: «Мы пытались ей это говорить». Я ответила: «Ей было трудно вам поверить. Теперь она должна сама себе об этом поведать». В тот момент Элен была целиком поглощена куклой, убаюкивая ее, вновь и вновь повторяя наполненные любовью слова.

«Элен, – обратилась я к девочке. Она подняла на меня глаза. «Каждый раз, когда тебе будет плохо, помни, что внутри тебя говорит твое младенческое „Я“. Малышке нужно твое терпение и любовь. Ведь каждый раз, расчесывая болячки, ты наносишь вред и тому младенцу. Мне кажется, ты делаешь это, когда чувствуешь внутренний дискомфорт. Теперь вместо того, чтобы чесаться, ты можешь взять малышку на руки, покачать и поговорить с ней. Ты сможешь найти что-то дома, что напоминало бы тебе младенца, – куклу, игрушечного зверька, подушку?» Девочка была уверена, что обязательно что-то подберет, и согласилась на домашний эксперимент, подбодренная новой идеей любви и заботы о малыше внутри себя. Родители теперь плакали открыто, а Элен смотрела на них, улыбалась и говорила: «Все нормально. Я позабочусь о крошке».

Комментарий

То, что случилось на этой сессии, произошло не по мановению волшебной палочки. Элен проделала большую и тяжелую работу, пока ей удалось уловить суть заботы о себе. Важно было помочь девочке понять, каким образом она сможет удовлетворять свои потребности в повседневной жизни. Мы составили на большом листе бумаги ее ежедневное расписание и ранжировали каждое событие по категориям «удовлетворение» и «разочарование». Элен рассуждала о том, как она сама могла бы улучшить свое обыденное существование. Это делалось не для того, чтобы девочка больше никогда не просила о том, в чем она нуждалась, а чтобы она научилась брать на себя ответственность за такую просьбу. Для нее эта мысль была абсолютно новой. Как и большинство людей, Элен считала, что делать что-то приятное для себя эгоистично, а просить о помощи – значит показывать свою слабость. Именно в силу такой установки многие дети, да и взрослые, часто пытаются удовлетворить свои потребности обходными, регрессивными способами.

Мы с Элен составили список всего того, что она могла бы сделать, чтобы почувствовать себя лучше, и всего того, что ей нравилось делать. Я попросила ее в порядке эксперимента хотя бы раз за день делать то, что ей приятно, а на следующей сессии рассказать, что она делала и как она себя при этом чувствовала. Многие подростки рассказывают мне, что они очень снисходительны к себе и что, по мнению их родителей, они и так каждый день балуют себя. Однако они приходят к выводу, что когда делают что-то приятное для себя осознанно и от всего сердца, это переживается совсем иначе. Иногда вера в то, что делать что-то для своего удовольствия эгоистично, столь сильно укореняется в человеке, что нам требуется немало времени, чтобы исследовать и проработать эту вредную идею.

Даже когда мы приобретаем навыки ответственного и отвечающего нашим потребностям управления собственной жизнью, невозможно избежать периодов регресса. Какие-то стрессовые или неприятные события или переживания могут стать причиной фрагментации, когда ранимая и легко уязвимая младшая часть нашего «Я», младенец или ребенок внутри нас, отщепляется и начинает существовать отдельно от взрослой личности. Этот малыш вскоре начинает контролировать всю нашу жизнь, реагируя на вредоносные явления в своей инфантильной манере. Именно в такие моменты необходимо напомнить себе, что ты больше не беспомощный ребенок. Нужно мобилизовать все силы, чтобы успокоить расстроенного младенца внутри нас и позаботиться о нем. Чем чаще человек это делает, тем легче это ему это дается. В самом начале этого пути мы часто нуждаемся в напоминаниях со стороны друга, родителя или терапевта. Очень важно здесь сохранять осторожность и не давать регрессивным реакциям каких-то оценок. Ведь ребенок, пытаясь позаботиться о себе, делает все то, что умеет. И иногда все, на что он способен, – это заплакать.

Однажды у Элен был плохой день в школе, и это вернуло ее к прежнему саморазрушительному поведению. Мама позвонила мне в панике. Девочка непрерывно чесалась, истерически плакала, не могла вздохнуть и была совершенно безутешна. Я попросила ее к телефону и заговорила твердым и громким голосом, чтобы перекрыть ее причитания: «Что ты можешь сделать прямо сейчас, чтобы маленькая девочка внутри тебя, которой так плохо, почувствовала себя лучше!» Сквозь слезы я едва расслышала ответ: «Музыка?» – «Прекрасно! – воскликнула я. – Так сделай это!» Потом Элен рассказала, что включила радио и уснула. На следующий день она смогла спокойно оценить ситуацию, поговорила с мамой и с усиленной энергией занялась самовоспитанием, чтобы снова прийти в равновесие. Неприятие и страдание, которые она испытала в тот день в школе, приоткрыли старые детские раны. Ни ее мать, ни отец уже не способны были изменить то, что случилось с ней в младенческие годы. С такой задачей не справился бы и ее будущий партнер по жизни. Сделать это могла только сама Элен.

Пример 4