Я не сдержала прерывистого вздоха.

— Прости, — шепнул Глен, оглядывая меня. — Кажется, я увлекся. Давай дождемся возвращения Блейка и продолжим то, на чем остановились.

Пальцы Глена очень нежно погладили ставшие безмерно чувствительными губы, а сам он упал на спину справа от моего бока.

— Это ты мне так рассказывал про традиции? — со смешком поинтересовалась я.

— М-м-м, честно, даже не думал о них, — рассмеялся Глен, а в его голосе проскользнули бархатные нотки. — Но можем сделать.

— Сделать что?

— Сделать традицию целоваться, когда ложимся в постель. Или когда встаем. Или когда ты произносишь мое имя. Будет весьма забавно, если ты забудешься и скажешь его, например, на королевском банкете.

Я не сдержалась и легонько толкнула Глена в плечо. Как он может говорить такие бесстыдные вещи? Нет, целоваться вовсе не стыдно, но как он мог предположить делать это перед всеми? Это же слишком... слишком личное, слишком будоражащее.

— Прости-прости, — повинился Глен. — Я тебя понял, я готов говорить серьезно. Почти. Про что ты хотела там узнать? Про традиции? Не против легкого погружения в историю?

— Отнюдь. Я люблю историю, — честно ответила я. — Я прочла практически все книги, которые смогла найти.

— Ну, значит, тебе точно понравится королевская библиотека, — ответил Глен. — Заодно и поможешь нам всем с поиском пророчеств. Ладно, слушай, начнем с тех времен, когда еще существовала древняя магия.

Магия Далерии всегда была сильна. Именно тут она развивалась быстрее всего, именно здесь рождались самые сильные маги. И чем сильнее магия, тем больше ограничений она накладывала, иначе мир бы легко рухнул.

Поэтому появились правила. Лекарь не должен калечить пациентов, воин не должен убегать с поля боя, бросая товарищей, стражник должен верно защищать тех, кто слабее. Нельзя бессмысленно убивать, разрушать или причинять боль. Магия требовала этого. Как только ты нарушал запрет, то она ослабевала. Чем больше и чем сильнее маг игнорировал правила, тем меньше в нем оставалось магии, пока он не становился обычным человеком.

Более того, не стоило причинять не только физическую, но и моральную боль. Уважать родителей, воспитывать детей, любить жену или мужа. Каким-то образом дело никогда не доходило до абсурда: магия понимала, что ссоры — это нормально до определенного момента. Например, пока вы не подняли руку на жену или не бросили проклятьем в родителей.

С выбором супруга магам вообще было довольно тяжело. Мало того, что он должен быть тебе приятен, так еще и владеть магией. Необязательно сильной магией! Хотя бы чуть-чуть. Соединять свою жизнь с немагами было чревато: простые люди жили меньше магов, к тому же, не всегда понимали многие магические заморочки.

Так и родились ритуалы принятия, когда сильные маги проверяли совместимость. Разумеется, на эту совместимость влияли не только сила и характер, но и взаимоотношения. Потому для сильных магов выстраивалась самая настоящая цепочка действий: узнать друг друга поближе, пообщаться платонически, потом перейти на физический уровень...

Чем сильнее был маг, тем больше было пунктов и требований. Труднее всего приходилось мужчинам в Далерии, потому что здесь магов среди них было больше. Браки с иностранками не сильно подходили по политическим причинам. В какой-то момент были даны разрешения на тройственные союзы, а потом их становилось все больше и больше.

— Но, признаюсь, я очень плохо помню из истории эти моменты, — сказал Глен. — Лучше тебе почитать хронику, там все будет интереснее. А я попробую дойти до традиций.

Маги, которые не обладали такой большой силой, относились к поиску партнера проще, но отнюдь не легкомысленно. Они начинали со знакомства, потом получали разрешение от родителей, а после начинали ухаживать.

— Это все звучит так, словно магия желала превратить Далерию в сказочную и безоблачную страну, — не сдержалась я, когда Глен замолчал, позволяя себе перерыв.

— Возможно, так оно и было. Но ты же, Марион, должна хорошо знать людскую природу, верно? В какой-то момент кому-то пришло в голову, что играть по правилам, которые диктует магия, это глупо. Но и терять силы — тоже. Поэтому люди стали придумывать различные «обходные» пути, искать лазейки. Смысл тех правил, которые пыталась в нас заложить магия, полностью исказился. Разумеется, оставались те, кто строго им следовал, но такие были в меньшинстве.

— И магия исчезла?

— Не так быстро, не так быстро, — сказал Глен. — Такие вещи не происходят в одно мгновение, да и нарушения должны быть серьезными.

Когда настал период отрицания правил, заложенных магией, взбунтовался совет высших магов и развязал войну. Та война стала истинной катастрофой для всего живого. Вот только в какой-то период все маги — не только те, кто нарушал правила и развязал войну — стали терять свое силу. Она словно уходила в пустоту.

— Таким образом, мы пришли к практически полной потере магии. Конечно, у нас в Далерии кое-какая магия оставалась, более того, наши мудрецы отчаянно искали выход из ситуации, желая вернуть магию. И пришли к выводу, что нам нужно соблюдать те правила, которые диктовала древняя магия. Тогда мироздание поймет, что мы одумались, и вернет на наши земли истинные силы.

— Красивая легенда, — сказала я. — А правила — это традиции?

— Да, можно сказать и так. Правила были для истинных магов, которым была подвластна древняя магия. Для нынешнего народа Далерии эти правила стали традициями. Хотя не могу утверждать насчет наших королей. У них магия совершенна иная, пожалуй, наиболее приближенная к древней.

— А сами традиции?

— По ним есть целый свод. Но, разумеется, какой-то минимум существует. Например, знакомство, после— первое свидание. Потом необходимо спросить разрешение родителей на ухаживание. После этого разрешения начинаются различные игры и развлечения, цель которых — максимально сблизить троих людей. Обычно двое мужчин начинали ухаживать за одной девушкой, так что такой порядок считался идеальным.

— А какой смысл, если мы уже женаты, знакомить меня с этими традициями?

— Большой, — ответил мне... Блейк. — Следование традициям — это не только ради какого-то практического результата, но и ради удовольствия. Удовольствие ведь тоже важно, разве нет?

Возразить не получилось — вместо того, чтобы согласиться и спокойно ответить, я восприняла слова об удовольствии чуть-чуть иначе. А потому уткнулась в плечо Глена и что-то невразумительно пробормотала.

— Да, думаю, пора уже поговорить не о чистом удовольствии.

После только что пережитого удовольствия ноги отказывались не только меня держаться, но и просто двигаться. Бурная ночь (точнее, день) любви, оказывается, была способна выбить из головы самые стойкие и неприятные мысли. Я облизала губы и зашипела: кажется, я их полностью искусала, когда