— Здесь я, здесь! — Откуда-то из под прилавка вынырнул толстенький, горбатый от вечного подобострастия человечек. — За кувшинчиком-то в подвал… да и не слышу ничего… О-ой, боги…

— Слуги где? Меня слушай, а не рот разевай! Падаль потом приберешь.

— Давно слуг нет, ваша милость, только мы с сестрой…

— Одним словом, накроешь во дворе, где-нибудь под навесом, чтобы от дождя. И как можно быстрее, ящер, его светлость торопится!

— Да… да… конечно… А что его светлость изволит…

Носатый рыцарь плеснул на стол из кошелька, червонцы так и брызнули по сторонам, заскакали по кирпичному полу… Сие как раз не беда, ни один не затеряется. Боги! Вот это и называется счастье!

— О! О… о, ваша светлость!

— Пошевеливайся, восторги отдашь сестре. Вода для умывания должна быть свежей, вино терпким, еда горячей и жирной. В атаку.

На исходе дня добрался до трактира имперский розыск с конвоем. Трупы лежали рядком на заднем дворе, заняли весь, так что и не пройти. Хорошо еще — холод осеннего неба не позволил превратиться падали в тухлятину, да и дождь стер лишнюю кровь…

— Ха. За нас кто-то славно поработал…

Опознание убитых много времени не заняло, все это были известные личности, давно по ним кол и плаха скучали.

— Тэк-с, ну а эти двое как выглядели?

— Да… как… Тот, который его светлость — широченный, аж кольчуга лопается, а кулаки что ведра. Лицо обнаковенное, разве что носатый, борода обнаковенная, короткая… страхом от него так и веет, пуще всех! Оба черные мастью, не седые. Тот, второй — на степного дикаря похож: морда как у цуцыря, вся в буграх, рот кривой, усы большие, руки до колен. Голоса громкие. Лоб у второго-то — как в народе говорят — весь в подбородок ушел..

— А-а, понятно, — сыскные стражи дружно кивнули. — Это его светлость маркиз южного удела, Чигири Черный Птер, и его сенешаль, рыцарь Доли Муравый. Все понятно. Ну что, на том и покончим розыск? Как водится, важные господа правы, а разбойникам — туда и дорога. И доложим немедля во дворец. Велено же обо всех важных в эти дни не мешкая докладывать.

— Да прямо-таки во дворец??? А ты слышал — что там сейчас творится? Войдем и не выйдем, за милую душу! Завтра доложим, когда все прояснится, кому докладывать. Здесь — скажем — дело было простое, а у нас до ночи по храму богини Нуа задержка вышла, отягощенная делом об оскорблении Величеств… Поехали.

Двоих путников легко пропустили через заставу у северных ворот Города, чуть резче получилось у ворот Дворца, но — утряслось: за самоуправство и рукоприкладство маркиз впоследствии ответит, но — пришлось пропустить. Его, сенешаля и двух дружинников, более похожих на отпетых злодеев из городской темницы… Вся дружина прибыла на площадь вовремя и наплевала на все угрозы и приказы, исполнив только то, что повелел его светлость: встала строем прямо на краю Дворцовой площади… Да… в смутные-то времена все шатается, даже верховная власть, всяк себе господин…

В главных чертогах дворца тем временем готовился к коронации его Высочество Доноури Первый. Торжественную церемонию проведет лично его Святейшество Ультувай, проведет в присутствии четырех десятков вельмож, сторонников его Высочества Доноури и под наблюдением его личной гвардии, отныне Гвардии дворца. Принц Рабари первый присягнет новому государю и будет сослан жрецом в один из дальних храмов, а немного погодя, когда все уляжется в государстве, жрец Рабари тихо умрет от какой-нибудь болезни, стремительно и без мук. Если же он откажется присягать — будет умерщвлен здесь же, в соседних покоях, немедленно.

— Слушайте, высокие судари, слушайте! Всем преклонить колена!.. Всем встать с колен! Всем обнажить головы… Всем водрузить головные уборы… Мечи наголо! Мечи в ножны. Все ли слышат меня?

— Все!

— Все.

— Все…

Тогда — начинаем. Корона Императора!..

Церемония пошла заведенным порядком и уже набирала ход, как двери в чертоги ухнули под чудовищным ударом и с неприличной быстротой распахнулись.

В дверном проеме стоял, чуть в раскоряку, здоровенный рыцарь, в котором все присутствующие без труда узнали провинциала из южного удела, маркиза Чигири Птера. В одной руке маркиза был его знаменитый меч, а в другой, высоко на весу, трепыхался дворцовый герольд. Маркиз встряхнул герольда и поставил на пол.

— Ну???

— Ка-кха… Гм!.. Его светлость маркиз Чигири Черный Птер, со свитою! С докладом к его высочеству!

Присутствующие недоуменно переглянулись: во-первых, сей маркиз отнюдь не сторонник победившего крыла, а во-вторых… Что за манеры и что это за свита такая? Что ему надо здесь?

— Сударь, вы отдаете себе отчет…

— Да ваше высокопревосходительство, отдаю! — взревел в ответ маркиз и перевел взгляд с канцлера на его высочество Рабари. — Но мне было дано поручение от его Высочества, и я обязан ему доложить немедленно!

Не давая никому опомниться, Чигири Птер пересек зал и глубоко поклонился побледневшему принцу:

— Ваше императорское Высочество! Выводок оборотней выслежен, обложен и готов к травле!

Присутствующие в полном недоумении внимали реву этого неотесанного чудовища и начали переглядываться меж собою, как бы в поисках человека, способного, наконец, разъяснить или рассеять этот бред. Маркиз тем временем продолжал:

— Желаете ли вы немедленно затравить добычу, либо решите пока отдохнуть в тиши и одиночестве, в пределах своего Дворца… — но пусть все будет как вы скажете, а не как я скажу…

А-а-а!.. Так вот к чему эти неуклюжие намеки… У этого бастарденыша сторонник объявился… Оружие зашевелилось в руках вельмож, Гвардия дворца по сигналу канцлера также пришла в полную боевую готовность. Принц Доноури переводил взгляд с его Святейшества на канцлера, не в силах поверить, что… нет, что это? Это что — наяву???

Его высочество Рабари позволил себе слабую улыбку на изнуренном челе… есть некое горькое утешение в том, чтобы увидеть напоследок лицо среди предательских рыл. Но жажда жизни и безумная надежда вдруг вспыхнули в груди его: что ж! Умирать следует с достоинством и в бою, как это и положено дворянину! Он молод, но он знает, что такое честь.

— Пожалуй, сударь Чигири, вы совершенно правы, полагаю, мне следует прогуляться, подышать свежим воздухом да затравить пару матерых нечистей. Указывайте путь.

Первый шаг его высочества был очень неуверен, а полный уже дался легче. Придворные на то и придворные, чтобы туго соображать в неожиданных схватках, но гвардейцы его Высочества Доноури были натасканы на любые неожиданности, и они бы уже бросились на сумасшедшего маркиза, чтобы посечь его в мелкие кровавые ошметки… Да и неудавшегося узурпатора заодно, за это не накажут… но… Меч маркиза — о, это очень и очень непростой меч! — беззаботно покачивался в одном простом шаге от горла окаменевшего Высочества, принца Доноури, и у опытных, искушенных в рукопашных схватках гвардейцев, не было никаких оснований полагать, что клятвопреступник и злодей, маркиз Черный Птер, случайно устроил это опасное соседство меча и плоти. О, если бы только его Высочество Доноури взял пример со своего злокозненного брата и тоже сделал шаг-другой в сторону, либо назад…