«Он что, знает меня?» — парню стало слегка не по себе, но это очень его заинтриговало.

— Конечно, мистер Тейт! — согласился подполковник.

— Видите ли, как военно-дипломатический представитель я всегда оцениваю вещи предельно непредвзято. Это основа моей профессии, как вы понимаете, — Тейт провел пальцами около уха, поправляя волосы. — У британского верховного командования на основе прошлогодних событий, произошедших в вашей столице и на линии фронта, сложилось мнение о русских солдатах как о жестокой, но в целом безынициативной, вялой и склонной к анархии массе. Вина на этом, без всяких сомнений, лежит на вашем офицерском корпусе, — держась пальцами за подбородок, произнес он.

— Я с вами категорически не согласен! — поднял голос Акинтиевский, и на него посмотрели почти все сидящие за столом — многие вели с кем-либо свои локальные беседы.

Англичанин сделал вопросительно-скептическое лицо и небрежно взмахнул пальцами, будто предлагая разъяснить, с чем же собеседник не согласен — Виктор даже внутренне восхитился, медленно прожевывая отбивную и начав прислушиваться к разговору.

— Во всём виноваты политические прохиндеи из Думы, пролезшие во Временное Правительство! — громко заявил Акинтиевский.

— Совершенно точно, Константин Константинович, — на секунду отвлекшись, покивал головой генерал Плешков и снова продолжил свой разговор с Франком.

«Так, разговор становится всё более интересным. Этот англичанин, раз он назвал себя военно-дипломатическим представителем, явно прощупывает почву и умонастроения», — сделал выводы Виктор.

— Виктор Антонович, вы фронтовик с большим опытом, что думаете об этом? — обратился к нему Акинтиевский, когда расправился с куском запеченного цыпленка.

— Простите, Константин Константинович, о чём речь? — уточнил парень.

— О причинах развала нашей армии после отречения государя-императора, — вздохнул подполковник и помотрел на англичанина: — Это мой визави в данном вопросе, мистер Джейкоб Тейт — британский военный атташе в Китае! — представил он Виктору англичанина, потом отрекомендовал парня тому.

«Ничего себе, фигура», — чуть не присвистнул Виктор, почтительно кивнув Тейту.

— Если говорить о моём личном опыте, господа, — парень взглянул на Тейта, потом на Акинтиевского, — то на качестве управления войсками на уровне батальона и ниже потери офицерского состава стали сказывать уже осенью пятнадцатого. Однако я могу сказать, что офицеры, прошедшие четырехмесячные курсы и прибывающие на замену убитым и раненым, при должном рвении и способностях, уже через три месяца нахождения на передовой не уступали кадровым офицерам. Если оставались живы к тому времени, конечно, — чуть скривился Виктор. — Также я лично знал нескольких офицеров в своей дивизии, произведенных в чин из наиболее отличившихся унтеров и солдат, — добавил он.

— Весьма интересно, — покивал Тейт. — Так почему же произошёл столь масштабный развал вашей армии в прошлом году, господин штабс-капитан?

— Это очень объёмный вопрос, мистер Тейт, — сказал Виктор и выразительно обвёл взглядом сидящих за столом — ему не хотелось говорить об этом при всех.

Англичанин явно это понял. Он отпил виски, заел маринованным грибочком и посмотрел на него и Акинтиевского:

— Поскольку за столом прекрасные дамы, могу ли я предложить вам выйти и покурить, господа?

Виктор переглянулся с подполковником — тот кивнул. Собственно, с ним у парня были вполне деловые отношения — самопровозглашенный Штаб Российских войск на Дальнем Востоке, который сейчас возглавлял подполковник, еженедельно присылал в консульство информативные аналитические материалы для ознакомления.

— Ольга, милая, я тебя ненадолго оставлю! — шепнул Виктор невесте.

Как он заметил, девушка тихо беседовала о чём-то с рядом сидящей дамой, тоже чьей-то женой.

— Конечно, — улыбнулась она.

— С удовольствием, мистер Тейт! — произнес Виктор, вставая из-за стола.

Они втроём вышли из ложи. Пройдя сквозь почти уже полный зал — на сцене два скрипача играли что-то из Вивальди, как показалось Виктору, они вышли на улицу и отошли немного левее, к одной из скамеек неподалеку от входа.

— Господин вице-адмирал должен пожаловать через двадцать минут, — оглядев построение на плацу и посмотрев на часы, сказал Акинтиевский.

— Отличная выправка, — кивнул англичанин, разглядывая орловцев.

Виктор достал свой серебряный портсигар с английскими сигаретами без фильтра, «Three Castles», и предложил своим собеседникам — они взяли по одной. Молча закурили.

— Этот табак из Южной Родезии, — затянувшись, прокомментировал мистер Тейт. — У моего кузена там крупная плантация. Огромные перспективы для развития. Весьма выгодный бизнес, знаете ли, господа.

— Особенно на поставках для армии, — усмехнулся Виктор.

— Совершенно верно, — краем губ улыбнулся Тейт. — Освоению колониальных пространств помешала война, однако сельскохозяйственный потенциал Родезии — колоссален. Местные туземцы крайне нерационально используют землю для выращивания кукурузы. Мы её очистим.

«Видно, что Родезия — это что-то сродни его мечте о счастливой пенсии», — догадался Виктор.

— Каким же образом, мистер Тейт? — усмехнулся он.

Англичанин глубоко затянулся, выдохнул и как-то приободрился.

— Видите ли, господин Иволгин, вопрос на самом деле стоит очень остро — если у вас, в России, есть огромные объемы неосвоенной земли, пригодной для ведения сельского хозяйства в разных климатических условиях, то в благословенной Англии, — Тейт на миг благоговейно закатил глаза, — вопрос излишнего населения стоит уже сотни лет. Мы — морская нация, колонисты. Это вопрос выживания. Наши колониальные структуры по типу Ост-Индской Компании формировались столетиями. Южная Африка наша — там огромные территории, которые мы, англичане, будем осваивать все это столетие, — в его голосе появилась патетика.

— Главное — отдайте нам проливы, — заявил Акинтиевский.

— Ах, проливы! Босфор и Дарданеллы — извечная русская мечта, — засмеялся Тейт. — Контроль торговых маршрутов, ключевая цель. Если Россия способна их забрать — пусть забирает!

При этих словах подполковник нахмурился и глубоко затянулся.

— А что же Южная Африка? — Виктор решил углубить разговор и вывести англичанина на откровенность — он ощущал, что именно это его по-настоящему волнует.

— Вы мыслите в верном направлении, господин Иволгин! — Тейт улыбнулся Виктору. — Если говорить так, как реально обстоят дела, то в экономическом аспекте политика метрополии, благослови Господь Англию и короля, — Тейт сжал кулак, — заключается в том, чтобы превратить земли Южной Африки, особенно Родезии, в аграрный рай, где огромные плантаторские хозяйства будут выращивать кофе, чай, табак, какао-бобы, арахис и другие культуры, в которых нуждается наш остров и мировой рынок.

— Задача весьма масштабная и требует вложений, — согласился Виктор.

Он сейчас кое-что вспоминал из истории, но конкретно по колонизации Африки знаний и фактажа знал и помнил очень мало, поэтому из слов Тейта можно было понять общие тенденции на данный момент.

— Поверьте, господин Иволгин, это задача на целое столетие. Как только мы вышвырнем бошей из Восточной Африки, нам хватит работы на целое столетие. Труд туземцев очень дешев, они необразованны и неприхотливы. Тяжелое бремя белого человека состоит в том, чтобы цивилизовать эти полуварварские этносы, — в голосе Тейта был