– По червонцу? – уточнил я.

– По червонцу, – скорчил кислую мину охранник и распахнул дверь: – На вахту проходите.

– Лады, – кивнул я и повернулся посмотреть, не видать ли моих подельников.

О! Вон и они ковыляют. Ветрицкий вконец охромел, Вера и вовсе на ногах еле держится. Один пиромант бодрячком выглядит. Неудивительно, что волокуши тащить именно ему и поручили. Неужели выкинуть не могли? Или для антуража оставить решили?

– Договорился? – тяжело оперся на ограждение крыльца Ветрицкий.

– А то! – подхватил я Веру под руку и помог подняться по ступенькам. Что-то она шибко сильно притомилась – аж мотает на каждом шагу. Откат от лекарств пошел? – Двухкомнатные апартаменты с удобствами.

– Дорого заломили? – уточнил хозяйственный Напалм.

– Дорого, – не стал скрывать я и, распахнув дверь, пропустил девушку в небольшой тамбур. – Тридцать рублей за три дня.

– Сдуреть можно! – всплеснул руками кинувший на пол волокуши и длинный брезентовый сверток пиромант. – Грабеж среди бела дня!

– Две комнаты на три дня, да нас еще четверо, – провел в уме какие-то расчеты Ветрицкий. – Так примерно и выходит. Тем более – бродяги у старьевщика о лазурном солнце болтали. Сейчас все цены заряжать начнут.

Вслед за Верой я прошел в донельзя загаженный вестибюль общежития и огляделся по сторонам. Ну и гадюшник! Штукатурка давно облупилась, освещения нет и в помине. Мешки какие-то подозрительные в углу штабелями сложены. На полу – слой грязи чуть ли не сантиметровой толщины. Ладно хоть все окна застеклены. Но и так – ненамного теплей, чем на улице. И судя по всему, тут не то что тараканы, тут крысы пешком гулять должны.

– Сюда! – позвал нас выглянувший из открытой двери какой-то каморки охранник. – Деньги готовьте. Пол-империала сутки.

– Коля, расплатись, – поймав многозначительный взгляд хлопавшего ладонью по дубинке мужика, не стал справляться я о неожиданном обвале цен.

– Ты говорил… – не врубился в происходящее Ветрицкий.

– Заплати, сколько сказали, – в упор уставился на него я.

– А не дешево? – поднял на охранника взгляд от бухгалтерских книг сидевший в каморке за столом молодой парень. – Виктор велел…

– Сема, чему тебя в университете только учили? – перебил его охранник. – А как же конкуренция и свободный рынок? Мы же не монополисты…

– Двадцать два пятьдесят с вас, – не стал вступать в дискуссию парнишка и макнул железное перо в чернильницу.

Ветрицкий молча выложил на стол два червонца и три золотых чешуйки, забрал стопку мятых банкнот и вышел к нам.

– Погодь. – Счетовод кинул ему кольцо с двумя ключами. – Второй этаж, двенадцатый блок.

– Понятно.

– Чего тащите? – легонько пнул охранник прислоненный Напалмом к стене брезентовый сверток, из которого торчали какие-то палки.

– Орудия труда, – усмехнулся Напалм и сунул сверток мне. – Пошли, что ли?

– А и верно, чего время зря терять, – вместе с нами отправился к лестнице охранник. – Как разместитесь, за углем спускайтесь. Два ведра вам причитается.

– Обязательно спустимся, – кивнул я. – Еще чего?

– А ты как думаешь? – ухмыльнулся во все глаза пялившийся на Веру мужик. – Уговор какой был? Без меня с вас бы три шкуры содрали.

– Коля, выдай товарищу полуимпериал за посреднические услуги, – распорядился я.

– А стоит ли?.. – тяжело вздохнул Ветрицкий, но деньги все же достал. – С червонца сдача будет?

– А ты давай вот так… – ловко вынул у него из руки золотую пятирублевку и две отчеканенные на монетном дворе Торгового союза чешуйки охранник. – Вот, а сдачу себе, знаешь куда, можешь засунуть?

– Догадываюсь, – не стал грубить в ответ Николай и начал подниматься на второй этаж.

– И не гадьте там, – предупредил охранник, направившийся к клетушке с выдавшим нам ключи парнем. – Приду, проверю.

– Милости просим, – усмехнулся ему в спину Напалм и шикнул на нас: – Шевелитесь уже…

На втором этаже оказалось ничуть не чище, чем на первом: все та же облупившаяся побелка стен, закопченные потолки. В углах – кучи мусора. А вот дверь с криво намалеванной цифрой «12» как ни странно была весьма добротной: мало того, что лист железа чуть ли не в полсантиметра толщиной, так еще и штыри в косяк входят. Даже если петли спилить, ничего путного не выйдет. Ну и замок не из самых простых, ключ весь в каких-то прорезях, загогулинах. Хотя, по нашему времени, проще долбануть по двери заклинанием помощней, чем отмычки подбирать.

– Как заселяться будем? – отперев дверь блока, поинтересовался Ветрицкий.

– А чего тут думать-то? – хмыкнул я. Комнат, как и обещали, оказалось две. Та, что прямо – поквадратней и поменьше. Та, что налево – подлинней и побольше. И вот у них двери чуть ли не фанерные. На такую чихни – вместе с косяком выпадет. Но ладно хоть что-то есть: располагавшийся справа от входа совмещенный санузел даже занавеской не задернут. На дрова дверь пустили, что ли? – Мы втроем в большой комнате, Вера в маленькой. Хотя можно и в одну заселиться, чтобы уголь зря не переводить.

– Не, смотри, печь сразу две комнаты греет. – Пиромант поставил в угол брезентовый сверток. И точно – в разделявшей комнату стене пробили дыру и в проломе сложили кирпичную печку, труба которой уходила в форточку. – Хитро придумано.

– Ведро вынести давно пора, – заглянула в туалет девушка и, опираясь о стену, прошла в комнату. – Худо мне…

– Неудивительно. – Напалм расстелил на панцирной кровати матрац. – Тебе сутки постельного режима положены…

– Кто о чем, а тебе только постель подавай, – пошутила присевшая на табуретку Вера.

– И это правильно, – не стушевался пиромант. – Давай, располагайся, сейчас горячего похлебать принесу и таблеток новую порцию.

– Не хватит уже? – перебралась на кровать девушка.

– Все только начинается.

Заперший за нами дверь на засов Ветрицкий прохромал в большую комнату, я направился вслед за ним. Кинул ранец на кровать, подошел к окну и задернул аляповатые занавески. А то как в аквариуме – метрах в пятидесяти соседняя пятиэтажка стоит.

– Напалм, сбегаешь за углем? – Я снял ушанку и принялся доставать из ранца припасы.

– Сначала печь проверю. Кастрюля есть, хоть приготовлю чего-нибудь. О, а распечатки можно будет на растопку пустить.

– Только попробуй, – погрозил я ему кулаком. – Самого тогда на растопку пущу.

– А чего такого? На фига они тебе? – Напалм опустился на колени рядом с печкой и открыл закопченную дверцу.

– Пригодятся еще. – Я кинул ему листы с информацией об обнаружениях замороженных трупов. – Остальное не трогай. И вообще – зачем тебе растопка?