— Господин! Я отдаю вам прекраснейших и самых могучих воинов! — Фалкир сделал когтистой рукой театральный жест. — Вот он, глас несущих уничтожение!

Искаван вскинул белесую бровь. Его развеселила устроенная кастеляном мелодрама; в знак одобрения он на миг высунул свои языки. Из рядов Несущих Слово выступило несметное множество десантников Хаоса, которые не походили на остальных, расквартированных на Шенлонге. Этих нельзя было назвать ни людьми, ни демонами — они выглядели как их сверхъестественная компиляция. Воины шагали, медленно и целеустремленно переставляя толстые ноги, похожие на стволы деревьев. Было сложно разобрать, где заканчивается блеклое трупное мясо голов и рук и начинается синеватый металл силовой брони. Огромные полые хрящевые отростки колыхались над позвоночниками, узловатые веревки толстых, как канаты, сухожилий оплетали руки. Быть может, когда-то у этих солдат были ладони и пальцы в обычном понимании, но теперь на мясистых дубиноподобных предплечьях выросли клинки и похожие на органные трубы стволы пушек.

— Стиратели! — ахнул Танкред. — Во имя Ока, они великолепны!

Искаван искоса взглянул на Мучителя.

— Думаешь? Можешь их возглавить.

Танкред скрыл свое удивление. В течение многих столетий службы он держался рядом с господином. Апостол навис над Мучителем и показал ему пасть, сплошь усеянную страшными клыками.

— Не мешкай, Танкред, — проворчал он. — Иди на врага и покажи свой пыл. Ты слишком долго не вкушал крови на передовой.

Мучитель знал, что за ним наблюдает Фалкир. Капеллан готов его свергнуть, стоит лишь на миг замешкаться. Рука-щупальце Танкреда предательски задергалась, когда он попытался отыскать предлог.

— Темнейший, я…

— Я оказал тебе милость, — отрезал Искаван. — Разве ты не предвидел нашу победу, Танкред? — Он указал крозиусом на главные силы Кровавых Ангелов. — Теперь ступай и принеси ее мне.

Жрец Несущих Слово отринул мелькнувшее в подсознании видение смерти. Запоздалое признание после долгого сокрытия правды означало неминуемую казнь. Он кивнул и шагнул в полчище стирателей.

— Моя честь — в служении, — ответил он, но не сумел скрыть горечь в голосе.

— Да, — согласился Искаван. — Это так.

Гротескные громадины из плоти и металла, громыхая, зашагали вперед. Другие солдаты расступались перед ними.

Танкред находился рядом, когда их руки соединились и превратились в стволы лазганов, зубья сияющих силовых кулаков и жерла мелтаганов. По его приказу стиратели открыли непрерывный огонь по лоялистам, сразив болтами и лучами десятки имперских воинов.

Рафен выпустил снаряд, целясь в туловище ближнего стирателя, и зарычал от разочарования. Голова твари ушла в плечи, словно в грязную лужу из металла и плоти, и оттуда испустила вой. Рафен отдал приказ, и Туркио поддержал его огнем из ракетной установки. Выполнив в воздухе петлю, ракеты ударили по марионетке Хаоса, вспыхнув ярко-оранжевым огнем. Несущий Слово упал и был растоптан своими безжалостными собратьями.

— Есть ли границы у вражеского богохульства? — возмутился Алектус. — Что за нечестивые злодеи?

— Гибриды, — отозвался Рафен. — Безбожная смесь человеческой плоти, демона и брони. — Каждое их дыхание — преступление против самой жизни!

Алектус выстрелил в воинов Танкреда плазмой.

— Тогда прикончим их!

— Да! — согласился Рафен, и еще один стиратель упал на колени.

В коммуникаторах шеренги Кровавых Ангелов раздался скрипучий и высокий голос — сигнал пришел с борта «Беллуса».

— Сыновья Сангвиния! Держитесь и сохраняйте строй!

Рафен узнал голос Сахиила и скорчил гримасу.

— А что мы делаем, по его мнению? — произнес он громко, низко и сердито.

— Сейчас начнется бегство Извечного Врага! — продолжал сангвинарный жрец голосом, наполненным восторгом и энергией. — По примеру сеньора, мы обрушим нашу месть с неба, на крыльях огня!

Далеко в толпе Несущих Слово, которые продолжали наступать, за рядами стирателей и багровой волной космодесантников Хаоса в воздухе полыхнуло ультрафиолетом. Разлетевшиеся по сторонам росчерки искусственных молний жестко ударили по предателям. Потянуло жаром и озоном, раздался мучительно визгливый звук. Рафен сразу понял, что это было. Мурашки на коже и внезапный симпатический толчок в желудке предупредили его о близкой телепортации. Тонкий как игла луч света расширился и задрожал, когда законы материи и пространства в залах крепости Икари ненадолго оказались нарушены. Хлопок вытесненного воздуха отозвался эхом, горячая волна потраченной энергии прокатилась над настилом и правильными кругами разметала Несущих Слово. Над грудой тел изуродованных и сожженных предателей появился десяток фигур.

Семеро были Кровавыми Ангелами, и все, кроме одного, имели прыжковые ранцы, носили полированные золотые шлемы почетной стражи. Среди них Рафен заметил Стила. В правой руке инквизитор держал ужасный силовой топор, в левой — свой изукрашенный лазган. Двое оружейных сервиторов, почти неотличимых от стирателей Хаоса, держались по бокам от него и сразу повели огонь по всему, что имело темно-красный оттенок. Голос Сахиила, затянувшего гимн, возвысился до крика, из бронзовой чаши в его руках во все стороны дождем брызнула горячая кровь. Каждого космодесантника потряс вид воина, который стоял, сжимая Копье Телесто. Мерцающий свет вился вокруг лезвия, как недолговечное, но славное знамя.

— Аркио!

Возможно, это имя произнес Рафен. Или Алектус. Кто именно, значения не имело. Юноша с копьем и в золотом шлеме будто огненная вспышка сиял среди космодесантников. Все они разом открыли стрельбу, атаковав Несущих Слово.

Рафен перемахнул через разбитые фрагменты укрытия прежде, чем осознал это. Алектус опередил его на шаг; бело-голубые кольцевые элементы генератора его оружия светились при выстрелах. Вымотанные и израненные, космодесантники получили второе дыхание и с обновленной яростью бросились на предателей. Туркио ткнул в грудь стволом ракетной установки высокого стирателя и разорвал его огнем, обрызгав Рафена и Алектуса горячими ошметками демонической плоти. Куда бы ни смотрел Рафен, он всюду видел, как сияние святого Копья льется на окровавленные доспехи боевых братьев. Оно разжигало в Кровавых Ангелах достойную одобрения самого Императора праведную ярость. Некоторые космодесантники пытались ограничить и контролировать ее, но слишком многие упивались кровопролитием. Их поглотил не черный гнев, а желание отомстить: за Симеона, Кориса и всех почитавших Трон и убитых рукой Хаоса мужчин, женщин и детей. Рафену страстно хотелось иметь Копье и видеть, как оно полосует врагов.

Стил потерялся в суматохе, его окружили шайки рычащих фурий и адские гончие. Справляться с ними он предоставил сервиторам, в сам направил свою ментальную сущность в силовой топор. Никто не мог противостоять инквизитору, он шел, убивал и снова убивал, а его душа тем временем, взмыв над полем битвы, кружила, как ястреб. Сахиил, его защитник, находился рядом и слал подкрепления против Несущих Слово в самую гущу резни.