Он придвинулся — то ли заслонить от этого сквозняка, то ли просто… чтобы быть ближе. Ее рука сжала его запястье с неожиданной, неженской силой, но из-за этой боли Джой пришел в себя: резко обернулся, мазнув лучом света по сторонам.

Никого и ничего.

Как и следовало ожидать.

Инга шумно, глубоко вздохнула — словно из-под воды вынырнула.

— Ушла…

— А?

Девушка медленно отпустила его руку.

— Голова, говорю, закружилась.

— А, голова, понятно, — согласился Джой. Тетя Лина говорит, дочь часто жалуется на головокружение. Но всегда ли при этом она видит кого-то несуществующего? Потому что сейчас ей явно что-то показалось. Да она и его самого чуть не заставила это «что-то» увидеть! Вот это сила внушения!

— Идемте уже, — проворчал Джой. — Я так с вами до полуночи проваландаюсь.

* * *

Это опять была мертвая баба Ира. Она спускалась сверху, подметая лестницу полами своего любимого байкового халата, и глядела на нас, неодобрительно поджав сине-белые губы.

Она всегда так смотрела на парочки, застигнутые в ночном «дозоре», — бабушка была активисткой и ходила по темноте проверять, не затесался ли в родной подъезд кто-то чужой, или, может, наши местные тут по ночам пьют, курят и мусорят. Дочка Таня и ругалась, и умоляла ее не ходить, но баба Ира неукоснительно следовала своему долгу. Как ни странно, ей даже от наркоманов ни разу не влетело — те, тусовавшиеся одно время у нас между этажами, видимо, решили, что связываться с такой боевой старухой себе дороже, и свалили в другое, более спокойное место.

…Вместе с ней к нам сейчас спускались холод и страх.

Я зажмурилась и начала молиться. Ну как — молиться. Как всякий новомодно крещенный человек, я помню обрывки типа «отче иже еси на небеси», вот их и твердила, уцепившись для верности за горячую руку Джоя. Тот, кажется, слегка обалдел, потому что не только не стал вырываться, но еще и придвинулся. А я — клянусь! — слышала шорох шлепанцев и вечное «ходят тут, ходят, мусорят, гадят, по подъездам шастают… идите домой, кому сказала!».

Два привидения в один день, второе еще и в моем родном подъезде — это уж как-то совсем… переизбыток впечатлений!

Джой осветил замочную скважину, я вставила ключ и обернулась. Сказала неловко:

— Спасибо. Вы сегодня столько со мной провозились. Не знаю, как вас и благодарить…

— Счет за химчистку, — деловито напомнил парень.

— Ой, я опять забыла! Посветите, я сейчас деньги…

— Зайду завтра, — отмахнулся Джой. — Пока.

— До свидания… И спасибо!

Он шагнул к лестнице, но остановился и взмахнул фонариком.

— Не хотите войти? А вдруг у вас и дома электричества нет?

Ох, только не это! Я повернула ключ, толкнула дверь — и на площадку упала широкая полоса света.

— О, есть! — порадовался за моей спиной Джой.

Но я-то точно помню, что свет зажженным не оставляла. Как и не включала телевизор, вон, беседует сам с собой в комнате на разные голоса. Мама уже вернулась?

— Мама?

Но на мой оклик из кухни снарядом вылетела Ксюха.

— Сонина! Ты что, совсем обалдела?! Я тут тебя уже со всеми полициями и «Скорыми» собираюсь искать! Ты где была? Ты почему телефон не берешь?

Представления не имею, где мой сотовый…

— Разрядился, — отмазалась я. — Ты что здесь делаешь?

— Я же обещала теть Лине проследить, чтобы ты питаться не забывала! Уже всё по десять раз разогрела, а ты где-то шляешься! По темноте! В одиночку!

То есть, пока я сидела на скамейке, она ждала здесь, в квартире? И если б я вспомнила, что на свете существует такая вещь, как мобильная связь, спустилась бы меня забрать. Нет, с памятью точно надо что-то делать!

— Ну почему же в одиночку… — пробормотала я. Хоть здесь я могу сказать правду. — С Джоем.

Подружка привстала на цыпочки, заглядывая мне за спину.

— С каким еще Джоем?

Я оглянулась. Парень отступил в темноту подъезда, но быстрая Ксюха скользнула мимо меня и ухватила его за рукав.

— Что вы там стоите, заходите, не стесняйтесь! Из Инги хозяйка еще та…

Ну вот, только увидела человека и уже успела меня раскритиковать! Никакого такта! Подружка втянула Джоя в прихожую.

— Познакомьтесь, — сказала я. — Эта Ксения, а это…

— Женя! — восторженно взвизгнула Ксюха.

Я подняла голову от никак не желающего расстегиваться ботинка. Какой Женя? Что еще за Женя? В смысле… тот самый Женя?!

Я медленно выпрямилась. Уставилась на Джоя: тот коротко глянул на меня и лучезарно улыбнулся захлебывающейся восхищенными речами Ксюхе. Я пристально разглядывала его — заново. Уже знакомо сжатые губы, острый разрез глаз, черные брови, высокие скулы, узкий подбородок… Как мама сказала: «немножечко нерусский», а девчонки: «ну знаешь, такой… восточный». И что бы мне не догадаться сразу по этой вот его «восточности»?

Но я искренне считала, что Женя если не выдумка, то какое-то очень большое недоразумение (ну да, большое, эдак с метр восемьдесят пять!). И что эта ошибка осталась в прошлом и никогда не возникнет в настоящем и будущем.

Ан нет! Вот он, мифический персонаж, собственной персоной! Вытаскивает меня из-под машин, развозит по больницам, прогуливает по темным подъездам…

— Женя, значит, — процедила я.

Джой вновь быстро глянул на меня. Сделал брови домиком: мол, ну да, а что?

— А что же мы здесь стоим? — спохватилась гостеприимная хозяюшка Ксюха. — Проходите скорей!

— Да поздно уже, — заметил Джой, то есть Женя. — Неудобно.

— Да прям неудобно! Мы же люди свои, правда, Инга?

Я открыла рот, но сказать ничего не успела.

— Проходите-проходите!

Не глядя на меня, Джой разулся, сбросил пальто и вслед за щебечущим экскурсоводом выдвинулся в недра квартиры. Я постояла в одном ботинке, задумчиво глядя им вслед, потом очнулась, не спеша разулась, не спеша сняла куртку, аккуратно повесила на плечики, засунула в шкаф. С тоской поглядела на кухню: оттуда доносились умопомрачительные запахи, а я целый день не ела. Но, наевшись, я сразу рухну спать, а сначала надо еще разделаться с этим… азиатским мифом.

Я двинулась по собственной квартире крадучись, аки тать в ночи. Подруга решила устроить полнометражную экскурсию. Еще и с лекторием. Сейчас они рассматривали экспонаты моей спальни… хорошо, что сегодня здесь кавардак умеренный, но Ксюху я все равно убью!

Я остановилась в коридоре, наблюдая за парочкой из-за прикрытия косяка.

— Ловец снов? — Джой потрогал пушистые перья настенной подвески.