Захотелось закурить.

Алексу вообще всегда хотелось курить.

Старая привычка.

Поборов секундный позыв, он направился к будке охранника. Бан, как это всегда бывало под конец дневной смены, мирно дрых на пульте управления воротами. Закрывались и открывались они все равно автоматически, а сам охранник оставался скорее данью уважения старой моде, когда Университет действительно охранялся.

Правда, времена Войн Магов закончились примерно в ту же эпоху, в которую Атлантида и земли волшебных рас отделились от остального мира.

Но традиции, особенно в таком прогрессивно-ретроградном обществе, вещь серьезная.

Пройдя мимо будки, Алекс ступил на проспект Маэрс-сити и слегка поморщился - слишком яркий свет. Тысячи огней, сливаясь в единое, разноцветное полотно, сияли в ночи никогда не гаснущим маяком.

Свет от небоскребов уходил далеко за облака, а где-то там парили глайдеры небесных патрулей и дирижаблей, несущих стражу среди небесных просторов.

Небесные хищники редко подбирались к большим городам - их отпугивал яркий свет, но он же, порой, и привлекал. Так что патрули, все же, были далеко не бесполезной инициативой мэрии.

На улицах же тысячи витрин, фонарей, фар проносящихся мимо машин превращались в потоки холодного, искусственного света.

Ночью в Маэрс-сити, порой, было даже светлее, чем днем. Но в то же время - куда живее казались отбрасываемые этим светом тени.

- На поэзию потянуло, - проворчал Алекс в очередной раз поправляя воротник пиджака.

Скелеты-воины все так же несли свою службу рядом с его стальным конем. И, судя по количество штрафных билетов, которые все же смогли прикрепить к рулю, несли они эту службу халтурно.

- Уволены, - Алекс взмахнул рукой и скелеты превратились в пыль.

Проходящие мимо люди и нелюди (как бы неполиткорректно это не звучало) шарахнулись в разные стороны. Дум, не обращая внимания за испуганные шепотки за спиной и суетливый попытки достать смартфон из карманов и сумок, запрыгнул на байк и крутанул ручку газа.

Поднимаясь на заднее колесо, он насквозь рассек поток ночного трафика. Машины визжали клаксонами, скрипели тормозами, в попытках не сбить сумасшедшего, опускали стекла и кричали что-то в спину.

Непуганые господа центральных районов.

В Хай-Гардене они бы просто поползли дальше по своим делам, опасаясь, что любое неосторожное движение может привлечь темных личностей.

- И ты еще называешь меня сумасшедшим, дорогуша, - Грибовский в своей извечной шляпе и плаще стоял прислонившись к своему миниатюрному спорт-кару.

- До перекрестка ехать слишком далеко, - Алекс откинул подножку и скрестил руки на руле.

- Это ты об этом? - лейтенант указал на перекресток, до которого ехать было не больше двух сотен метров.

- Я же говорю - слишком далеко. И вообще - мы тут так и будем стоять или уже поедем?

Грибовский что-то не слышно прошептал. Кажется, это было ругательство, но какое-то восхищенное, что ли.

- Слезай со своего бензинового монстра и погнали.

Гвардеец уже открыл дверь своего купе, как заметил, что Алекс так и не сдвинулся с места.

- И как тебя понимать, дорогуша?

- В этот раз едем на моем.

- С какой стати? - нахмурился Грибовский.

Алекс прекрасно понимал, что ездили они в казенной машине не просто так. Гвардия не доверяла Думу (и правильно делала), так что это являлось лишь очередной мерой предосторожности.

- С такой, что незнакомую машину заметят еще не подъезде и в Бездну мы так не попадем.

Грибовский прищурился отчего его лицо стало выглядеть даже более хищно, чем прежде.

- Врешь, - не спрашивал, а утверждал “ковбой”.

- Может и вру, - Алекс коварно усмехнулся. - но ты ведь этого не узнаешь.

Они какое-то время играли в гляделки, пока Грибовский, все же, не произнеся что-то вроде:

- Азиат мне этого так не спустит, - закрыл дверь купе, поставил её на сигнализацию с забавным звуком “кря-кря” и подошел к байку.

- А это…

- Племянница игралась с бортовым компьютером, а я уже привык, - со свистом процедил Грибовский и уселся на пассажирский, как его называли, диван, после чего весьма тесно обхватил талию Алекса.

Дум, крякнув не хуже утки на сигналке спорт-кара, посмотрел сперва на объятья, а затем на Грибовского.

- Дорогуша, ты гомофоб?

- Хай-гарденовец, - отрезал Алекс. - позади есть упор, за него и держись.

- Какие мы нежные, - прыснул гвардеец, но, тем не менее, хватку разжал и схватился за хромированный перпендикуляр, торчащий сверху над багажником.

- Шляпу не потеряй, - после чего Алекс, откинув подножку, вновь крутанул ручку газа и, опять разрезая поток, бросился вниз по проспекту.

Ревел мотор, стуча всеми своими цилиндрами. Усиленная подвеска крепко держала сцепление с дорогой и Алекс мог себе позволить на, казалось бы, далеко не спортивном байке, не тормозя перед алым сигналом светофоров, закладывать немыслимые виражи, набирать жуткую скорость и полностью игнорировать поток магокаров.

Эльфы в их элегантных спортивных купе, орки и тролли в огромных внедорожниках, люди на самом разном транспорте и фейри, которые передвигались на пестрых авто самых последних моделей. Все они мелькали на периферии зрения Алекса.

Точно так же, как и сверкающие в ночи витрины дорогущих бутиков, в которых даже простой платок стоил дороже, чем годовой доход работяги с заводских окраин.

Точно так же, как вывески клубов и кинотеатров, где проводили свое время молодые, и не очень, люди… и не очень люди.

Блеск ночного центра Маэрс-сити с его широкими проспектами, заполненными битком тротуарами, оставался позади. Алекс держал путь в район не столь презентабельный, как Центральный, но все еще имевший свой собственный блеск и шик.

Район Амальгама-стрит, названный в честь своей центральной улицы, был, некогда, сейчас уже в меньше степени, святой землей для вольных умов. Анархисты собирались здесь, чтобы обсудить необходимость свержения правительства и свободы общим собраниям вольных магов. Художники приходили, чтобы оставить на стенах зданий новомодные граффити или, сев за мольберт, написать чей-то портрет или вид.

Писатели и режиссеры искали здесь вдохновения для своих работ. Музыканты, артисты, наркоманы, бродяги, романтики, скульпторы и, разумеется, поэты - все они стекались и продолжают стекаться на Амальгама-стрит.

И не удивительно.

Только здесь, в этом районе, среди стали и хрома небоскребов Маэрс-сити еще остались отголоски ушедших в историю эпох. Асфальт порой сменялся брусчаткой, а бетонные джунгли высоток, на низенькие постройки “старого города”. С его пышным, немного гротескным, готизмом, башнями, горгульями, домами, похожими на дворцы и дворцами, схожими с замками.