– Уф, – Жанна допила кофе и потянулась на стуле, – спасибо, девочки! Сейчас покурю и окончательно обрету райское блаженство.

Она вышла в коридор, порылась в сумочке.

– Черт, сигареты кончились! Ирка, у тебя нет?

– Нет, – вздохнула Ирина, – я же редко курю.

У Катерины вообще не было с собой даже сумочки, только носовой платок в кармане.

– Придется выйти до ларька! – крикнула Жанна из прихожей. – Я на минутку, девочки. Курить хочу – сил нет!

Дверь хлопнула, и на кухне появился Яша. Жанну он слегка побаивался, а к Катерине относился с большой симпатией. Катя тут же выдала ему еще одну отбивную, после чего принялась тискать и всячески ласкать. Яша был не против, он очень истосковался по ласке. На Ирину он немного дулся за то, что бросила надолго одного.

Понемногу разговор принял самое дамское направление.

– Вот ты меня ругаешь, что я много ем, – начала Катерина примирительно, – говоришь, что я малоподвижная и все такое… А ведь сегодня ночью я не хуже вас управлялась. Неизвестно еще, как ты бы себя вела, если бы бандиты украли машину вместе с тобой.

– Это точно, – великодушно согласилась Ирина. – Я бы на месте умерла там от страха.

– То-то! – удовлетворенно констатировала Катя. – Но знаешь, Ирка, что я тебе скажу? Это все потому с нами происходит, что мы одинокие. Именно поэтому мы вечно вляпываемся в разные истории.

– Не обобщай! – снова рассердилась Ирина. – Это не мы, а ты вечно вляпываешься. И потом, я не одинока, у меня дети, Яша и…

– И кто? – с любопытством спросила Катя. – Кто у тебя еще, муж?

– И ты, как Жанка, норовишь обидеть, – грустно вздохнула Ирина. – Что я вам плохого сделала? Сами такие же, как я, а туда же!

– Я вовсе не с этой целью! – пылко заговорила Катя. – Мне просто очень обидно за нас с тобой, что никто нас не ценит. Тебя в особенности! За Жанку не так обидно, она считает, что мужчины – это только для развлечения, а в повседневной жизни они только мешают. Но ты, я знаю, думаешь по-другому. И я тоже. Знаешь, там за границей у меня было время подумать. И вот что я тебе скажу: для нас настало такое время, когда надо все делать вдвоем. Это в молодости можно отдыхать и веселиться большой компанией. В юные годы легко сходишься с незнакомыми людьми и даже интересно, когда все вокруг новое: места, лица… А в старости человек самодостаточен, может время проводить один, ему с самим собой не скучно. Наоборот, он от толпы устает. А мы как раз в таком возрасте, когда все нужно делать вдвоем: отдыхать, путешествовать… Вот вы надо мной смеетесь с Мамбазимброй этим…

– Да уж, – вставила Ирина, улыбаясь.

Она хотела сказать, что среднестатистический мужчина в жизни все-таки довольно обременителен. Катерина, конечно, их идеализирует и до сих пор смотрит на жизнь сквозь розовые очки, но интересно, как бы она смогла творить свои композиции из лоскутков, если бы в доме у нее постоянно присутствовало неряшливое, прожорливое, вечно ворчащее существо, которое нужно кормить и всячески ублажать. Катерина не очень представляет себе, что такое семейная жизнь, хоть и была когда-то замужем. Ты можешь быть занята, увлечена работой, больна, наконец, а ему лишь бы обед был на столе. И никаких отговорок голодный мужчина слушать не будет. И вряд ли какой-то мужчина сможет долго терпеть Катькину вопиющую бесхозяйственность и творческую атмосферу в виде разбросанных лоскутков. Он назовет это кавардаком и дурдомом, а Катерина не стерпит ни одного дурного отзыва о своей работе. Довольно быстро они начнут ссориться, и ничего хорошего из такой семейной жизни не выйдет.

Но Ирина не стала высказывать эти опасения вслух. Пускай каждый останется при своем мнении.

Она обработала чехол от переднего сиденья пятновыводителем и замочила его в порошке. Катерина в это время невозмутимо доедала третье пирожное.

В эту минуту раздался телефонный звонок.

– Кто это еще в такую рань? – проворчала Ирина.

– Это Ирина? – Голос был мужской и смутно знакомый. – Извините, что беспокою вас так рано, но что-то мне подсказывает, что вы не спите.

– Вам совершенно неправильно подсказывает что-то, – сухо ответила Ирина. Она уже узнала злого гения трех подруг – Бориса. – Как раз сейчас я крепко спала. И вы меня разбудили.

– Что ж, еще раз прошу прощения. А больше ничего вы не хотите мне сказать? Вы не забыли, что должны отдать мне фотографии?

– Дай я! – Катерина вырвала трубку, зажмурилась, как будто собралась броситься в холодную воду, и выдала такую матерную тираду, что Ирина изумленно вытаращила глаза и села прямо на Яшу, прикорнувшего в кресле.

Ирина и понятия не имела, что Катька знает такие слова. А подруга весьма красочно обрисовала, где и в каком виде она хотела бы встретить самого Бориса и всех его ближайших родственников, а в конце послала туда же несуществующую тетю из Мюнхена вместе с ее галереей. Выдав все это, Катька победно оглянулась на Ирину и перевела дух.

– Вы слышали? – Ирина снова взяла трубку. – Не могу сказать, что сумела бы так же доходчиво это объяснить, но в общих чертах я с Катей согласна. Мы вас не боимся, потому что шантажировать вам нас нечем. Можете вызывать полицию к Катерине домой, вряд ли она там что-нибудь найдет. Кстати, мы попросили соседа подежурить в квартире на случай, если вам захочется там побывать и подложить еще что-то криминальное.

Ирина по телефону решила не говорить ничего опасного.

– Ох, неужели вы так плохо обо мне думаете? – рассмеялся Борис. – Я не стану повторяться. Но, увы, если вы немедленно не принесете фотографии, вы никогда больше не увидите свою подругу.

– Какую подругу? – оторопела Ирина. – Мы все здесь.

– Жанна! А где Жанна? – встрепенулась Катька.

Ирина бросила трубку и заметалась по квартире.

– Господи, она же ушла за сигаретами очень давно! А мы заболтались и не следили за временем!

Они выскочили на лестницу. Там, естественно, никого не было, на улице возле парадной тоже. Ирина побежала к ларьку на углу, который работал круглосуточно. Там всегда были сигареты, Жанна просто не могла пойти куда-нибудь еще.

Окошко было закрыто, но Ирина постучала и дождалась, пока высунется заспанная голова продавца.

– Послушайте, у вас покупала сигареты женщина, такая жгучая брюнетка, худая, высокая…

– Только мне и дела, что по ночам баб рассматривать, которая худая, которая толстая, – нелюбезно хмыкнул продавец.

Ирина взглянула умоляюще, и продавец протер глаза и сообщил неохотно, что да, минут двадцать назад какая-то баба покупала сигареты. Лица он не видел, зато видел ногти – длинные, малиновые.

– Она! А куда она потом пошла, не видели?

– Вроде в машину села, – неуверенно пробормотал парень.

– Не может быть! Вон же машина стоит на стоянке!