Антинорманист А. Л. Никитин (Никитин 1991, 2001) отрицает историчность Рюрика и вообще раннюю часть истории Руси – на основании в том числе и того, что непонятно, почему сразу после захвата русами Новгорода Олег и Игорь могут, оставив только что занятую территорию, покинуть ее и уйти в Киев? Но если принять историчность Рюрика и учесть описанную в ПВЛ его деятельность по укреплению владычества Руси в северных землях – то, о чем говорится в ПВЛ, – тогда вопрос Никитина отпадет сам собой.

Получается circus viciosus. Рюрика не могло быть, потому что ранняя история Руси полна выдумок, полна выдумок она потому, что не могли Олег и Игорь покинуть только что занятую территорию Новгорода и уйти в поход на Киев, а только что занятой территория оказывается потому, что не было Рюрика.

В летописи в рассказе о захвате Киева Олегом и Игорем А. А. Амальрик, вслед за А. А. Шахматовым, отмечает, что в гипотетическом Начальном своде повествование идет в двойственном числе. При этом в других местах, где действует князь со своим воеводой, рассказ ведется в единственном числе. На этом основании Амальрик делает вывод о вставном характере этого эпизода.

Но если отвлечься от гипотезы о Начальном своде и предположить, что Новгородский свод есть сокращенный вариант ПВЛ (Севальнев 2008; Вилкул 2003), то такой аргумент отпадает. В ПВЛ действуют два князя – Олег и малолетний Игорь и двойственное число вполне понятно. Я хотел здесь показать, на каком шатком основании покоятся подобные гипотезы.

Для сравнения метода, используемого Амальриком, с методом А. А. Шахматова приведем следующий отрывок из работы А. А. Шахматова «Сказание о призвании варягов»: «Правда, летописец отожествляет Русь и Варягов в этом своем сказании, но он делает это так неловко, что позволяет заподозрить в замечании о тожестве Варягов и Руси позднейшую вставку… Действительно, если Русь тожественна с варягами и если словенские и чудские племена обратились именно к Руси, отчего было не сказать: “И идоша за море к руси?”»

Здесь имеет место то, о чем говорит С. А. Бугославский: «… [Шахматов] исходит чаще всего из анализа смысла, связи, логики автора, нередко усваивая последнему свое мышление».

Мы видим, что и методологически А. А. Амальрик следует за Шахматовым, используя тот же «конъектуральный» метод анализа летописного текста.

В рассказе о хитрости Олега Амальрик справедливо видит кочующую скандинавскую легенду о военной хитрости при взятии города. Еще Рыдзевская выделяла в составе ПВЛ несколько сюжетов, связанных со скандинавскими сагами (Рыдзевская 1978: 159–236).

Далее Амальрик пытается предположить, как выглядел данный текст в гипотетическом Начальном и еще более гипотетическом Древнейшем своде. Здесь, следуя А. А. Шахматову, он видит в Древнейшем своде связь слова «русь» с Киевом.

Тогда получается, что Амальрик критикует Тихомирова и Грушевского за неправомерную привязку термина «русь» к Киеву и Киевщине. А сам А. А. Амальрик, следуя А. А. Шахматову, признает, что, «осев в Киеве, дружина Олега была ассимилирована местной верхушкой – русью».

В. Я. Петрухин отмечает противоречие у А. А. Шахматова: варяги отождествляются с новгородцами, но в Киеве почему-то прозвались русью (Петрухин 2008б: 50).

Правда, как отмечают Е. А. Мельникова и В. Я. Петрухин, те, кто, следуя Б. А. Рыбакову, утверждает, что Шахматов считал, что имя «русь» первоначально было связано с Киевщиной, неправы. По мнению А. А. Шахматова, оно было изначально принесено на юг норманнами с севера и только потом уже там было усвоено дружинами Олега (Мельникова, Петрухин 1995).

Здесь Амальрик намечает очень интересную тему для исследования – борьбу между пришлыми норманнами и местной варяго-славянской знатью, той самой «русью», пришедшей с Рюриком.

Гипотеза Амальрика о том, что после смерти Олега власть в Киеве захватил Дир, относится к области предположений, построенных на основе гипотез А. А. Шахматова.

[Кембриджский документ]

Гипотезы, порожденные открытием Кембриджского документа, критикует А. А. Тортика.

«Личность князя (царя, в переводе Р. Голба) Руси Хельгу, организовавшего нападение на Самкерц, стала причиной появления нескольких генеалогических и хронологических гипотез. Его рассматривали и как прототип Вещего Олега, и как самостоятельного князя, правившего (соправителя) во время Игоря Старого. Сопоставление с Вещим Олегом либо вынуждало авторов пересматривать хронологию ПВЛ, заменяя ее данными Новгородской 1-й летописи и продолжая правление Олега до 20-х гг. X в., либо отказываться от приведенной в тексте Шехтера (Кембриджском анониме) датировки (“во время правления Романа”) и переносить описанное в документе событие в первое десятилетие X в. Среди гипотез, высказанных в последнее время, особой нетрадиционностью и новизной выделяются точки зрения О. Прицака и К. Цукермана. Один из соавторов новой публикации Кембриджского анонима О. И. Прицак уверен, что в этом документе под царем Руси – Хельгу – необходимо понимать только Олега Вещего древнерусской летописи…

К. Цукерман тоже склонен отождествлять Хельгу Кембриджского Анонима и Олега Вещего, предлагая при этом свой вариант пересмотра хронологии Древнерусской летописи и первых киевских княжений. С его точки зрения, Киев был захвачен Олегом не в 882 г., а не ранее 910 г., в 910–930-е гг. Таким образом, Олег княжил в Киеве с 911 по 941 г. В это время существовало своеобразное “двоевластие” Олега и Игоря. Следовательно, Игорь правил самостоятельно только с 941 по 945 г. По мнению К. Цукермана, “текст Шехтера” был написан в 949 г. и сообщал о реальных событиях, происшедших несколько лет назад. Военные действия Хельгу в бассейне Черного моря датируются 941 г. и соответствуют отмеченному в летописи неудачному походу Игоря на Константинополь. Русским флотом во время этого похода командовали и Олег, и Игорь. Игорь бежал в начале сражения в Киев и установил там единоличную власть, а Олег, вместо того чтобы последовать за ним, отправился на Каспий. Таким образом, поход русов на Берда совершил в 944 г. сам Олег Вещий, где он и погиб “за морем”, что и объясняет его неожиданное исчезновение со страниц русской истории» (Тортика 2006).

Отметим, что обе спорные гипотезы, как и гипотеза А. А. Амальрика, построены на основе схемы летописеведения А. А. Шахматова и его гипотезы о Начальном своде. Обе эти гипотезы были подвергнуты справедливой критике, как я указывал ранее. Но нас здесь должна интересовать не столько критика гипотез О. Прицака и К. Цукермана, сколько сходство с ними и отличие от них гипотезы А. А. Амальрика.

Амальрик на основе Кембриджского документа тоже пытается проследить судьбу князя Олега, считая его тождественным Хельгу хазарского документа. Отмечая ненадежность датировок описанных событий, отнесенных к правлению Романа, и самого описания событий, Амальрик восстанавливает реальные события следующим образом.

Олег после захвата Киева нападает на Тмутаракань и берет ее, что вызывает войну с хазарами. После этого совершает поход на Константинополь, заканчивающийся, согласно документу, поражением Олега. По возвращении он совершает набег на берега Каспийского моря, где и гибнет. Амальрик сопоставляет это сообщение с известиями Масуди о набеге руси на южный и западный берега Каспийского моря.