— А как насчет ее матери? — Исо подался вперед.

— Умерла. — Джекоб пожал плечами. — Девочку удочерили на другой стороне. Вот почему она так долго считалась пропавшей. Мы установили наблюдение за ее приемной матерью, но… — Он покачал головой. — Это след тридцатидвухлетней давности. А чего следовало ожидать?

— Я полагаю, она… — Исо нахмурился. — Послушай, я намерен раскрыть это дело и отправляюсь за указаниями к начальству. Вполне возможно, что до сих пор действуют все старинные приказы, связанные с этой ситуацией, а если нет, то это способствовало бы и продолжению действий, и принятию решений согласно их целесообразности. Думаю, все, что удерживает Клан от неудобных вопросов, существует благодаря нам. И не хочу рисковать, используя одну из твоих волшебных радиоштучек, — вдруг у них где-то есть потайная комната для подслушивания. Ты думаешь остаться здесь на ночь?

— Да, останусь. — Джекоб кивнул. — Хотя и собирался утром отправиться в дорогу.

— Тогда все в порядке. Я пересеку «границу» и поинтересуюсь, какие были распоряжения. И если кому-то хоть что-то известно, передам тебе инструкции еще до твоего отъезда. — Он потер лоб, пережидая вспышку зависти Джекоба, которая все равно очень быстро прошла. — Если же я не объявлюсь, ну… тогда используй воображение. Во всяком случае, нам ни к чему, чтобы Клан ворошил факты и разыскивал доказательства…

— Доказательства, которые могли бы подтвердить существование твоей фракции.

— Именно.

* * *

«Слуги — невидимки», — подумала Мириам, торопливо шагая по узкому, с грубыми стенами коридору, тянувшемуся под лестницами. Возьмем, к примеру, вот эту служанку. Одетая в длинную черную юбку, белую блузку и накрахмаленный передник, как у горничной, она куда-то спешила, согнувшись над подносом со стоявшим на нем кофейником. Никто не взглянул бы на нее дважды. «А еще, — решила Мириам, — походка у меня должна быть осторожной, семенящей». Как и у всего персонала, ткань платья была машинного производства, явно скверного качества, если присмотреться. К тому же та одежда топорщилась из-за того, что было скрыто под ней. В доме по-прежнему царил беспорядок, личные слуги в большинстве своем не удостаивались внимания со стороны титулованных обитателей, а челядь была достаточно велика, чтобы Мириам имела шанс проскочить не замеченной настоящими служанками. «Дело и впрямь обещает удаться», — обрадовалась Мириам, тщательно стараясь уравновесить поднос: пришлось подняться на лестницу.

Узкие, идущие спиралью ступени оказались серьезным испытанием, но она все-таки сумела не наступить на собственный подол, пока взбиралась по винтовой лестнице наверх, на следующий этаж. Один раз она даже прижалась к стене, пропуская конюшего: он снисходительно взглянул на нее и пошел своей дорогой. «Первая удача женщины-невидимки», — сказала себе Мириам. Она буквально кралась по коридору, взвинчиваясь от предвкушения. Холодно планировать подобный ход — одно дело, но она не смогла бы выполнить задуманное, если бы мысль о тайном свидании с Роландом не заставляла ее сердце биться чаще. И вот теперь, минуя последний переход, она обнаружила, что самообладание покинуло ее.

Она отыскала нужную дверь и вошла без стука. Очередной просторный номер, похоже, пустой. Мириам поставила поднос на буфет у двери и огляделась. В холле приоткрылась одна из боковых дверей.

— Я не заказывал… о-ой.

— Мы снова встретились. — Мириам нервно усмехнулась, взглянув на него, и повернула задвижку на двери. — Просто на всякий случай, — пояснила она.

Роланд смерил ее взглядом, выражавшим легкое недоверие.

— Мастер маскировки? Очень удачно, что я заранее проверил комнаты. На предмет «жучков», — добавил он, заметив ее вскинутую бровь.

— Весьма предусмотрительно. Ты тоже великолепно выглядишь. — Он был в черном смокинге, с облегчением заметила она. И воспринимал ее в высшей степени серьезно; она же слегка тревожилась. — Где здесь ванная?

— Сюда. — Он явно колебался.

— Через минуту вернусь, — пообещала Мириам, ныряя в указанном направлении.

Она закрыла за собой дверь, торопливо развязала фартук, освободила волосы из-под краденого чепца и потратила еще минуту, разбираясь с застежкой юбки. В конце концов она сбросила одежду служанки и остановилась, чтобы взглянуть в зеркало.

— Ну давай доконаем его, детка, — сказала она себе. Затем ловко нанесла блеск на губы, вернула на место клипсы и ожерелье — нитку жемчуга. И, наконец натянув черные, для вечерних приемов, перчатки, сделала для последнего осмотра полный оборот, в вихре которого закружилась суммарная стоимость ее вечернего наряда (почти две тысячи долларов), послала себе в зеркало поцелуй и вышла из ванной.

Роланд ожидал в сторонке, протягивая ей бокал вина, и едва не выронил его, когда увидел Мириам.

— Ты выглядишь просто волшебно, — сказал он наконец. — Как тебе это удалось?

— Подумаешь! — Она пожала плечами, которые теперь были обнажены. — Весь этот «арсенал» легче легкого скрыть под форменной одеждой прислуги. — Я-то знаю. И воспользовалась этим. Она взяла бокал из его рук и повела Роланда к дивану. — Присядем. — Она уселась сама, затем похлопала рукой по мягкой коже соседнего сиденья. — Нужно поговорить.

— Конечно. — Он последовал за ней, но казался слегка озабоченным.

Мириам же ощутила потребность откровенности с примесью неуверенности. «Что мне здесь нужно на самом деле?» — почти изумилась она, но отогнала эту мысль.

— Ну, садись же. — Роланд уселся в противоположный угол широкого кожаного дивана, закинув руку на спинку. В другой руке он покачивал прямо перед собой бокал вина, почти скрываясь за ним. — Сегодня у меня состоялся вполне непринужденный разговор с Энгбардом.

— Да-а. — Казалось, он приготовился защищаться.

Мириам отпила из бокала и улыбнулась. Вино оказалось не просто хорошим — замечательным: богатый, устойчивый аромат винограда, прекрасная выдержка, едва заметный привкус, напоминавший ей о землянике и свежескошенных лугах. Она подарила кузену очередную улыбку, и он, сделав большой глоток, сдался и улыбнулся в ответ.

— Роланд, я думаю, что герцог, вероятно, обманывает нас каждого в отдельности. Или просто скрывает часть правды.

— Э-э… «обманывает»? — Он как будто все еще осторожно защищался.

— Обманывает. — Мириам вздохнула, искоса взглянула на него. — Я сейчас расскажу тебе, что он мне сказал, и ты объяснишь мне, то ли это самое, что он говорил тебе. Как, по-твоему, ты можешь это сделать? Нет необходимости выдавать какие-то секреты…

— «Секреты», — эхом повторил Роланд. По его лицу скользнула тень. — Мириам, есть вещи, о которых мне запрещено рассказывать тебе, и мне это не нравится, но, возможно… ну хорошо, кое-что можно сделать затравкой.

— «Затравкой»?

— Ну, скажем, проверкой для меня, чтобы посмотреть, умею ли я хранить секреты. — Он сделал большой глоток каберне. — Если бы я сообщил тебе эти сведения, это толкнуло бы тебя на вполне предсказуемые поступки, и таким образом герцог узнал бы, что именно я выболтал. Теперь понимаешь? Меня считают неблагонадежным. Я вернулся сюда с идеями… ну, скажем, попробовать изменить здешний порядок вещей. С идеями, которые рушили планы и жизнь множества людей. Мне кажется, герцог симпатизирует мне… или, по крайней мере, считает некоторые из моих соображений полезными… но о доверии определенно речи нет. Вот почему он старается держать меня поближе к себе, под боком.