— О боже мой, — простонала она еле слышно, жалуясь скорее самой себе.

— Ах, вспомнила! — Ольга выпрямилась. — Едва не забыла! — Из какого-то потайного кармана она вытащила маленький, аккуратный бумажный пакетик. Она развернула его и извлекла щепотку какой-то порошкообразной субстанции, а затем бросила ее за окно. — Im nama des’Hummelvar sen da’ Blishkin un’ da Geshes des’reeshes, dis expedition an’ all, the mifim reesh’h, — пробормотала Ольга. Тут она заметила, что Мириам смотрит на нее безучастно, почти тупо. — А ты не молишься? — спросила она.

— Молиться? — Мириам покачала головой. — Не понимаю…

— Молитвы! Ах да, как же я забыла, ведь милый Роланд говорил, на той стороне одни язычники! Вы все поклоняетесь какому-то мертвому Богу, которого посадили на кол… или сделали с ним что-то еще более отвратительное… и молитесь по-английски, — сказала она с удовлетворением.

— Ольга, — предостерегла Маргит. — Ты никогда не бывала там. А Роланд, вполне вероятно, все придумал, чтобы запутать тебя.

— Это верно, — ответила Мириам. «А разве Маргит не путешествует между мирами? — заинтересовалась она. — Ну, тогда понятно, почему она остается компаньонкой Ольги». — Мы не говорим на… гм… как называется этот язык?

— Hoh’sprashe? — подсказала Ольга.

— Да, именно на нем. Та, другая сторона — географическое подобие этой, но вот люди другие и одеваются, ведут себя и говорят иначе, — сказала она, стараясь придумать другую, безопасную тему для разговора.

— Я слышала об этом, — сказала Ольга. Она откинулась на спинку своего сиденья и задумалась. — Ты хочешь сказать, что они ничего не знают об Отце Небесном?

— А? — Очевидное недоумение Мириам, должно быть, говорило само за себя, потому что Ольга улыбнулась ей наилучезарнейшей улыбкой.

— О, понимаю! Надо рассказать тебе об Отце Небесном и о Церкви! — Ольга наклонилась вперед. — Ведь ты не веруешь, правда? — очень тихо заметила она.

Мириам выпрямилась. «Что-о-о?» — подумала она с удивлением.

— Ты о чем? — спросила она.

— О Небесном Отце. — Ольга искоса взглянула на Маргит, которая, похоже, начала клевать носом. — Я не верю в него, — сказала она негромко, с дерзким вызовом. — Я поняла это, когда мне было всего двенадцать. Но вынуждена была всегда — всегда — вести себя так, будто ничего не произошло. По крайней мере на людях.

— Гм-м. — Мириам пыталась придать мыслям некоторую четкость, но головная боль нарушала связность их течения. — Так в чем проблема? Там, откуда я пришла, меня воспитали не соблюдавшие Закон евреи… Среди евреев религиозно меньшинство… Но я не еврейка и, более того, не их ребенок, и все это прошло мимо меня с самого рождения. — Лучше уж опустим, во что я действительно верю, или мы не покончим с этим до вечера. — Существует ли… Какова здешняя церковь? Во дворце герцога я не видела никаких признаков религиозности.

— Ты не видела ни часовни, ни богослужения, потому что он сказал нам, что ты еще не готова, — тихо пояснила Ольга, повышая голос лишь настолько, чтобы перекрыть дорожный шум. — Но он сказал, что тебе нужно кое-что узнать, прежде чем явиться ко двору. С тем чтобы ты не давала своим врагам никаких козырей.

— О-ох. — Мириам взглянула на Ольгу, и в ее взгляде было нечто близкое к уважению. Эта дурочка собственными силами выбилась в атеисты? При том что все семьи считаются религиозными? — Да, я думаю, он прав, — спокойно сказала она. — Просто интересно, насколько влиятельна Церковь? — спросила она, набираясь мужества перед плохими вестями.

— Очень! — начала Ольга с наигранным воодушевлением. — От большинства требуется каждый день возносить молитву Отцу Небесному и Святейшему Сыну, чтобы на нас снизошло их благословение. У обеих есть свои жрецы-священники, есть Царствующая Супруга и монашеские ордены, и все это под покровительством Римской Церкви и богоданного Императора, который правит Церковью от имени Отца Небесного и истолковывает его волю. Правда, до нас уже давно не доходит ничего существенного из Рима… Все последние десятилетия он находился под властью Великого Хана, а пересечь разделяющий нас океан очень трудно и опасно. Скоро наступит месяц джулфмасс, когда все мы празднуем изгнание Святейшим Сыном арктического волка, который съедает солнце; тогда начнутся большие пиры и общие развлечения, и тогда же официально объявляются помолвки и будущие брачные союзы между линиями родов! Это так восхитительно! Брачные союзы скрепляются на Белтейн, праздник костров, когда весна поворачивает на лето, как раз после того, как собирается Клан…

— Расскажи мне про джулфмасс, — предложила Мириам. — Что происходит в этот месяц? Чем он считается и что мне необходимо знать?

* * *

Миль через десять на той же дороге, к ним присоединился конный эскорт. Грубые на вид люди на крупных лошадях, одетые поверх кожи в доспехи из металла. У большинства были мечи и копья, а у двоих (Мириам выглянула, с любопытством изучая скачущих впереди) — осмотрительно зачехленные винтовки М-16s, которые, вне всяких сомнений, определяли принадлежность этих людей к «войску» семьи.

— Halle sum faggon, — обратился сержант к кучеру, и тот в свою очередь ответил: — Fallen she in’an sein. Sie welcome, mif’nish.

Мириам лишь покачала головой. Всадники впереди, всадники позади.

— Это дружественные нам люди? — спросила она у Ольги под храп, доносившийся из открытого рта Маргит.

— О да! — подтвердила та с образцовой глупой улыбкой бессловесной девочки-школьницы. Мириам подождала, пока она закончит улыбаться. «Ее вырастили вдали от мужчин, или я очень сильно ошибаюсь, — заключила она. — Нет сомнений, она ведет себя странно всякий раз, как в поле зрения появляется или пересекает окружающее пространство что-то, требующее бритья». — Это пограничная стража твоего дяди, — добавила Ольга. — Ну разве не красавцы?

— М-да. — Мириам медленно моргала. Красавцы. Ее вдруг захлестнули свежие воспоминания о прошлой ночи, когда Роланд осторожно пытался раздвинуть ей ноги во время их чересчур затянувшейся игры, которая закончилась для них обоих истощением и головокружительной слабостью… а затем она увидела невинное, счастливое лицо Ольги и также внезапно впала в уныние и расстроилась, как будто украла у ребенка игрушку. «Это не входило в планы», — удрученно подумала она. — Да это всего лишь охрана, — устало сказала она. — Увидишь одного, увидишь всех. Если бы только добраться до чемодана! — Прошлой ночью она спрятала в нем вместе с компьютером и остальным вспомогательным снаряжением свой пистолет.

— А что? — спросила Ольга.

— Ну… — Мириам запнулась. Как бы выразиться подипломатичнее? — А если они захотят воспользоваться своим преимуществом? — спросила она, нащупывая альтернативу предположению, что охранники Энгбарда могут не справиться со своими обязанностями.

— А, верно, — с живостью согласилась Ольга. Она порылась под своим одеялом, отыскала что-то и показала Мириам, которая вновь захлопала глазами.