Только вот факты — вещи упрямые, иначе с ним нельзя.

— Здравствуйте.

Вот, сдержанный кивок и недовольство во взгляде. И все из-за рук незнакомого ему мужчины на моей талии.

— Пап, это Андрей. Андрей, это мой папа, Юрий Евгеньевич.

— Очень приятно, — Барт улыбнулся и протянул руку для рукопожатия.

Второй при этом продолжал меня по-хозяйски обнимать.

— Наслышан, — договорил фотограф.

Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем папа протянул руку в ответ, мне показалось — вечность.

— Взаимно, — ответил.

Я так и боялась вопроса, а «кто вы?», но почему-то его не последовало.

— Идемте домой, позавтракаем, поговорим, — взял инициативу в свои руки Андрей. — А там и поговорим, Юрий Евгеньевич, вы с дороги, наверное, устали сильно?

— Да, шумный вагон, даже поспать путем не удалось — дети кричали, — на удивление легко согласился папа, все так же с недоверием посматривая на моего фотографа.

— Вот сейчас душ и отдохнете, — дружелюбно известил Барт, подкупая папу своим спокойствием. — Только я такси вызову, моя машина, к сожалению, еще в ремонте.

— А, может, метро?

— Еще закрыто, — отмахнулся мой муж, — а ждать — быстрее дома будем. Тут не так и далеко.

— Но я гостиницу забронировал, тут не далеко.

— Бросьте, какая гостиница! — искренне удивился Андрей, и я затаила дыхание, — у нас места хватит.

Реакции не последовало. Папа лишь нахмурился, опять же ничего не сказал. Его даже не сильно удивила квартира Барта и выделенная комната.

Ох, не нравилось мне это спокойствие, совсем не нравилось. Это совсем на него не похоже. Да и не слепой он. Должен видеть кольца! Точно должен! Так почему молчит?

Где вопросы? Их должно быть очень много!

Барт моей неуверенностью не страдал, или не подавал виду. Поддерживая разговор, то и дело задавал вопросы о папиной работе, об увлечениях. Умело пользовался тем немногим, что я успела ему рассказать.

Если бы я не знала так хорошо отца, сказала бы, что опасность миновала, только вот не верю я такую удачу. Так что я ждала подвоха, при этом молясь, чтоб имя Влад всплыло как можно позже.

Мало того, что я не знаю, как папа отреагирует — ведь, по словам мамы, он приехал именно, чтоб поговорить «по-мужски» с моим обидчиком — так еще и, как выяснилось, фотограф очень болезненно переносит любое упоминание о моем бывшем.

Как бы эти двое не спелись, и не пошли на пару мстить Владу. И так вон, как дружно, обсуждают футбол. Если откинуть, что они познакомились только час назад, то подумала бы, что на кухне старые добрые приятели.

А ведь с Владом всегда была гнетущая тишина. Они не то, что футбол, даже погоду обсудить не могли. Обычное чаепитие для обоих становилось мучением.

Погруженная в свои мысли, я не сразу услышала вопрос.

— Так, а теперь, будьте добры, молодые люди, объясните мне, что это все значит?

Папа строго смотрел на меня и ждал ответа.

— Я жду, Мария Юрьевна, — за столом повисла тишина.

Мария

— Я жду, Мария Юрьевна, — от этих слов я готова была забиться в самый дальний угол и не высовываться.

— Юрий Евгеньевич, разрешите, я вам все объясню, — вступился за меня Андрей, но папа жестом велел ему замолчать.

— С вами, Андрей, у меня будет отдельный разговор, — новый взгляд в мою сторону, и я невольно под столом дотянулась до руки мужа и сжала ее. — Мария, я жду.

— Пап, Андрей мой муж, — после некоторого молчания выдавила из себя я, и постаралась улыбнуться.

— Да уж понял, что не садовник, — передразнил папа и посмотрел на меня более строго. — Я хочу объяснений, что все это значит? Твоя мать мне говорит, что Влад тебя бросил и из-за этого козла тебя еще и из квартиры выкинули, да ты еще и без работы.

Приезжаю, и что я вижу? Моя Машка, что вроде как должна страдать — шутки ли за два месяца до свадьбы жених бросил — а тут, посмотрите, жива, здорова. И не только страдать не собирается, еще и замужем уже!

— Маша тут совершено не причем, это я… — снова попытался вступиться Барт.

— Я сказал, с вами я позже поговорю, молодой человек. Сейчас я хочу услышать объяснение от дочери, что ничего не подумала сказать своим родителям.

— Пап, я все объясню.

— Не «объясню», а объясняй. Немедленно, — папа повысил голос, теряя терпение.

— Не смейте повышать голос на мою жену! — Андрей подскочил с места. — Хотите объяснений — слушайте, какая к черту разница от кого?

— Ну, знаете, — папа тоже поднялся с места, и оба так и замерли, сверля друг друга глазами.

Я успела испугаться, что оба сейчас в драку полезут. Барт, как оказалось, не менее вспыльчив, чем папа. И вот что мне делать?

Игра в гляделки продолжалась довольно долго, пока мой муж не выставил меня за дверь кухни.

— Маш, почитай, пока мы поговорим.

Читать? Он серьезно? Я так и застыла перед закрытой дверью, силясь расслышать разговор.

* * *

Андрей

Помня предостережение Машки, я все же остерегался, что может начаться драка. Ну или, по крайней мере, отхвачу хороший хук с левой. Но, как ни странно, стоило мне закрыть дверь за женой, тесть спокойно сел на место и молча подлил нам обоим кипятка в кружки.

— Ну, объясняй, — добро усмехнулся Юрий Евгеньевич, — как так получилось, что вместо этого непонятного Влада у меня в зятьях ты оказался.

— Выиграл в лотерею, — я позволил себе улыбнуться. — Не вините Машку, это все моя вина — и в скорой свадьбе, и что не сказала…

— Да уж, очень скорой. Как так вообще получилось? И как она согласилась?

— Ну, мне пришлось долго уговаривать, — честно ответил, вспомнив эти бесконечные споры «логично — не логично».

— Ну, или ты очень хорошо уговариваешь, или ты ей очень сильно нравишься, — довольно хмыкнул тесть, делая глоток чая. — Но ты мне вот объясни, она же вот только с этим рассталась…

— Он от нее ушел, — поправил я, снова начиная злиться на бывшего своей жены.

— Вот именно! Вот же он ее бросил, а тут ваша свадьба, почти сразу. Я знаю свою дочь, она за спиной рога жениху наставлять бы не стала. Так что нестыковочка, молодой человек, вам так не кажется?

От такого внимательного взгляда, я даже немного оробел.

Мне вообще понравился отец Машки. После всех ее слов я представлял Юрия Евгеньевича другим, более строгим и не сговорчивым, что ли. Только вот как ему ответить на такой вопрос и не соврать? От правды явно же станет еще хуже.