Генри ждал ее на пороге. Они вошли в дом и поднялись на лифте, причем все это время оба не умолкали ни на минуту, потому что Генри пытался объяснить, кто такая мисс Мод Силвер, а Хилари рассказывала, что бы она сделала, окажись в Бандитском Логове.

— Я не хотел нанимать женщину, но Чарлз Морей сказал…

— И я твердо решила…

— В ней есть что-то такое внушительное. Она выяснила…

— Потому что если бы это оказался не ты…

— Что Мерсеры поженились…

— А кто-то другой, только притворяющийся, что он — это ты…

— Только на следующий день после смерти Джеймса Эвертона, — громовым голосом закончил Генри, окончательно заглушая тоненький голосок Хилари. Это подействовало. Хилари пребольно его ущипнула и сказала:

— Что?

— Если бы ты меня слушала вместо того, чтобы болтать без умолку…

— Вот это мне нравится! Да ты просто словечка не давал мне вставить!

— Почему же тогда ты не слышала, что я сказал?

— Я все слышала.

— Зачем тогда спрашиваешь: «Что?»

Однако прижать Хилари ему так и не удалось.

— Но, милый, ты же сам меня перебил. Я хотела сказать: «Что? Миссис Мерсер? Никогда бы не поверила!» Так что лучше повтори.

— Мерсеры поженились только на следующий день после смерти Джеймса Эвертона.

Лифт тем временем давно уже прибыл на место. Хилари открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Миссис Мерсер. Просто невероятно! Такая респектабельная, такая пожилая миссис Мерсер! В этом было что-то пугающее. Хилари чувствовала себя шокированной и немного испуганной. Ей вдруг вспомнился сон, о котором она успела уже забыть. Он вспомнился ей настолько отчетливо, что и лифт, и пустая и неуютная лестничная площадка перед квартирой мисс Силвер утратили вдруг реальность. Она услышала свой голос, спрашивающий: «А что это у вас, миссис Мерсер?», и голос миссис Мерсер: «То, ради чего я продала бы и душу». Они говорили о показаниях миссис Мерсер — о показаниях, которые она продала, и о том, за сколько она продала их.

На ее плечо опустилась рука Генри, и Хилари, моргнув, очнулась.

— Что-то не так? — озабоченно спросил Генри.

— Да нет. Просто кое-что вспомнила.

Рука Генри еще немного помедлила на ее плече и потянулась к звонку.

Когда они вошли, мисс Силвер сидела за своим столом, углубившись в материалы по делу Эвертона. Недовязанная детская бледно-голубая кофточка была сослана на край стола, а прилагавшийся к ней клубок шерсти упал на пол и откатился к самой двери. Войдя, Хилари первым делом его подняла.

— Благодарю вас, — сказала мисс Силвер. — Шерсть так быстро пачкается. Если бы вы еще накололи его на одну из спиц. Вот. Огромное вам спасибо.

Все это она проговорила, не отрываясь от папки с материалами дела. Потом подняла несколько хмурый взгляд и, осмотрев Хилари, кивнула в сторону стула.

— Мисс Кэрью, я полагаю? Садитесь, прошу вас. Капитан Каннингхэм объяснил вам, почему я хотела вас видеть?

— Ничего похожего, — ответила Хилари. — Он просто позвонил, и я сразу приехала.

Она украдкой бросила в Генри укоризненный взгляд, но, кажется, промахнулась.

Мисс Силвер продолжила:

— Капитан Каннингхэм позвонил мне сегодня рано утром, чтобы не сказать ночью. Он показался мне очень обеспокоенным. — Она помолчала, легонько кашлянула и добавила: — За вас, мисс Кэрью. Ему безотлагательно требовался мой совет. Кроме того, он сообщил, что имеет на руках подборку материалов по делу Эвертона. Я попросила его принести эти материалы с собой, что он и сделал. После того как он рассказал мне о ваших вчерашних приключениях, я предложила ему попросить вас присоединиться к нашей беседе. Тем временем я просмотрела материалы дела. В первую очередь я обращала внимание на показания, которые не были мне известны ранее. Разумеется, я не успела изучить все документы, однако материалы следствия и слушаний взяты из прессы, и я вполне au fait[11]. Показания горничной из отеля «Каледониан», как и заявление адвоката из Глазго касательно мистера Фрэнсиса Эвертона явились для меня новостью. Оба документа представляют собой копии, оригиналы которых находятся, надо полагать, в полиции. Вам случайно не известно, так ли это, мисс Кэрью?

— Нет. В июле я была за границей и вернулась, когда следствие уже закончилось.

— Понятно, — сказала мисс Силвер. — Как и капитан Каннингхэм. А мисс Грей, насколько я понимаю, решительно не расположена отвечать на вопросы.

— Она просто на них не отвечает, — уточнила Хилари.

Мисс Силвер поджала губы.

— Ужасно глупо, — сказала она. — Впрочем, родственники почти всегда тормозят расследование, скрывая то, что, по их мнению, способно повредить дорогому им человеку. Однако, если мистер Грей действительно невиновен, чем больше света будет пролито на каждое из обстоятельств дела, тем для него лучше. И если миссис Грей скрывает что-то, пытаясь оградить мужа…

Генри, нахмурившись, перебил ее:

— У нас нет никаких оснований полагать, что миссис Грей делает нечто подобное.

Однако крохотные бледные глазки мисс Силвер смотрели вовсе не на него. Они смотрели на Хилари.

— Мисс Силвер, почему вы так говорите?

— Но ведь я права, не так ли? Что еще может заставить ее отказываться отвечать на вопросы и помогать тем самым расследованию? Она боится, что выяснится нечто — нечто пагубное — нечто, что она знает и что, мисс Хилари, вы, по-моему, знаете тоже.

Генри ошеломленно повернулся к Хилари — как раз вовремя, чтобы увидеть, как она краснеет до самых корней своих коротких каштановых кудряшек. Ее глаза наполнились слезами, и она растерянно спросила:

— Но как вы узнали?

Мисс Силвер посмотрела на папку и с некоторым упреком кашлянула.

— Невелика заслуга увидеть то, что находится прямо под носом. Так вы расскажете, чего боится миссис Грей?

— Но я не могу!

Мисс Силвер взглянула на нее как-то по особенному. Так могла смотреть добрая тетушка — например, тетя Эмелин, — собираясь подарить на Рождество пять фунтов. Очень ласково и не менее строго она сообщила:

— Знаете, я большая поклонница лорда Теннисона. Mot juste[12]— как часто оно встречается в его творчестве! «Верь мне во всем или не верь мне вовсе». Мне часто приходится цитировать это своим клиентам. Необходима абсолютная откровенность.

Хилари посмотрела на Генри, и тот кивнул. Он с трудом себе представлял, каким образом Хилари удалось бы навредить Джеффри Грею в нынешнем его положении. В любом случае повесить его уже не могли, и потом, Генри всецело полагался на благоразумие этой маленькой и респектабельной старой девы.