– Он ухватился за круг!

– Подтягивайте его!

– Полный вперёд!

А Марьянна острыми дамскими ножницами вспарывала резину комбинезона, высвобождая своего любимого из тесных пут подводного костюма. Ей уже помогал врач Гусинский, правда, кожно-венерологический специалист, закадычный друг капитана: с кем не раз он бродил по морям, и даже сидели всей командой яхты в тюрьме Италии, за перевоз африканских нелегалов.

Капитан то ли от боли в руке с оторванными пальцами, то ли от любовного счастья к смелой подруге громко стонал в бреду:

– Марьяночка, не бросай меня! Я буду любить тебя до гроба!

Кто-то испуганный и злой в толпе гостей тихо прошептал:

– Не долго осталось!

А яхта “Вольный Ветер” проворно бежала вдоль скал Карадага к спасительному причалу Коктебеля. Вдали за кормой в голубом стекле моря остался черный зловещий круг, где смешалась кровь современного человека и доисторического ископаемого, не сумевших найти дружбу и понимание в привычной окружающей среде.

Прежде всего, давайте вспомним сюжет древней драмы “Ифигения в Тавриде”, написанный греческим поэтом Эврипидом ещё в 1У в. до н.э. Там рассказывается о величественном храме с мраморными колоннами и лестницами, ниспадающими к морю, стоявшим на вершине священной горы, где поклонялись тавры – Богине Девы – Артемиде, покровительнице зверей и животных. Золотая статуя прекрасной и златокудрой Богини стояла внутри храма, где были собраны тысячи драгоценных украшений, отобранных воинственными таврами у чужаков-пришельцев, ступивших на их сокровенную землю.

В 63 г. до н.э. в Крыму произошло сильное и страшное землетрясение, названное Пантикапейским. По записям очевидца того времени катаклизма была настолько мощной, что разломала города и горы. Об этом свидетельствуют и данные археологических раскопок, фиксирующих ужасные разрушение дворцов, крепостей, построек.

Вершина горы Священной точно раскололась, и в её полое нутро провалился мраморный храм и дома окружающие молебенную площадь. Но от другого подземного толчка вновь сомкнулись скалы на вершине, навечно застыв над погребенным городом античности. И в замкнутом пространстве замерли события прошлого. В прелести тишины и покоя застыло счастье и очарование давно ушедшей истины-жизни записанное пещерной энергетикой, особой голограммой, внезапно проявляющейся на отполированных стенах. В памяти мрака колышутся видения и наваждения, а загадочные импульсы точно исходят от золотой статуи Богини, выходя благодатными инвольтациями на молящийся человеческий разум. Отсюда на вершине и вокруг горы – оазис благополучия, здоровья и великолепия человеческой современной жизни. Покой пространства с тишиной и красотой природы.

В подземном святилище точно застыли Олимпийские Боги и Богини, когда-то приносившие удачу жизни человеку, но потом отвергнутые и позабытые людьми, теперь поклоняющиеся новому святому. А с ними сокровища и богатства античных веков лежат и сверкают драгоценным блеском, точно зазывая и мутя человеческие слабости эманациями большого богатства.

Но искатели кладов никогда не переводились и не сдавались, ведь они сильные и смелые были всегда. Синюю кальку-карту, вычерченную на желтом пергаменте и хранящуюся в городском музее, принёс высокий Женька Самулёв, по кличке “дядюшка Сэм”. Заплатив бедствующей старенькой смотрительнице музея маленькую сумму, он аккуратно перерисовал загадочный для археологов перипл с непонятными знаками и отметками.

– Хочешь увидеть весь мир? – предложил мне “дядюшка Сэм”, всю жизнь мечтающий о кругосветном путешествии.

– Конечно, очень желаю, а как это можно сделать?

– Стать богатым.

– А где его взять?

– У меня есть перерисованная древняя карта.

– Ну и что?

– На ней отмечен путь к старинным сокровищам.

– Откуда ты это взял?

– Явилось видение.

– Где?

– В пещере.

– Как?

– Когда я был в пещере, то внезапно погас фонарик, а на сводах подземелья вдруг заалела чудесная роза, ставшая вдруг с синими лепестками и зелеными стеблями. Я замер от красоты и чуда подземелья, но затем, присмотревшись, понял, что передо мной не букет прекрасных цветов, а четкий план какого-то античного города, точнее святилища, стоявшего на главной площади. Потом, выбравшись из пещеры, через много лет эту схему, навечно врезавшуюся в мою память, я внезапно увидел в одном музее и понял, что тогда в пещере меня посетило провидение с событиями прошлого и ретранслировало их в наше время. Ведь я уже не раз видел в черноте пещер атрибуты и образы людей из далекого сгинувшего времени.

– Ты всегда был фантазёр и мечтатель, а точнее мистик и маг!

– Так идёшь искать со мной забытый и замытый город древности?

– А куда от тебя денешься! – прошептал я, как завороженная мышь, и полезла в пасть “змеи-дракона”.

– А кого ещё возьмём в долю?

– Зачем нам лишний?

– Вдвоём не справимся и третий член экспедиции нужен!

– Тогда Сашку Ткачука.

– Капитана яхты “Морской луч”?

– Да.

– А там же ещё и команда есть.

– Они не помешают.

– Ты прав, ведь яхта нам очень нужна.

– Для чего?

– Моё видение находилось в изломах морского берега.

…И вот мы в пути. Ещё к нам присоединился Мишка Воробец, храбрый подводный охотник и удачливый парень. Яхта с белыми парусами легко и плавно скользила в синем малахите волн, приближаясь к Святой горе.

“Пираты” обедали вкусным пловом с мидиями и рагу из рапанов, запивая еду красным сухим вином, точно кровь, стекающая по их устам и капавшая на мускулистые загорелые торсы.

– Куда прикажешь причалить? – спросил капитан, держа в одной руке руль яхты, а во второй кальку картыперипла.

– Входи в бухту Панаир.

– А может, остановимся у Гышыр-Лимана?

– Тогда лучше у Монастырского мыса.

– Зачем нам ненужные споры, пусть “дядюшка Сэм” напряжёт свою память и укажет нам стоянку яхты?

– Там был только план городского акрополя.

– Греческие города Тавриды стояли на берегу моря и должен быть указан порт и причал?

– Не помню причальной стенки.

– А лестница там была?

– Да.

– Подходит, ведь по легенде мраморная лестница от храма спускалась к морю.

– А куда вела лестница в твоём видении?

– Вниз.

– Значит, это на юг и к морю.

– Где бросаем якорь? – перебил все суждения капитан.