Сарматов сорвал с плеча пулемет и тоже насторожился, стараясь понять, что взволновало бойцов, но все посторонние звуки гасил сильный рокот воды между округлыми речными валунами. Вертолет, неожиданно вырвавшийся из-за нависшей над «зеленкой» зубчатой скалы, застал группу врасплох. До ближайших кустов по обе стороны поймы было метров по сто. Пилоты явно засекли заметавшуюся группу вооруженных людей и, держась в створе солнечного шара, направили вертолет черным хищным зверем прямо на них.

– Из-за ярила-светила не пойму: то ли за тобой твои профи «Апач» прислали, то ли наши за нами «Камова», – вскинув вверх ствол пулемета и до рези в глазах всматриваясь вверх, процедил сквозь зубы Сарматов.

– Увы, за вами! – обреченно воскликнул американец, увидев сверкнувшие под фюзеляжем вертолета не привычные салазки, а шасси с резиновыми колесами, и, тяжело вздохнув, добавил: – Бог опять тебе помогает, Сармат.

Гул вертолета перекрыл грохот появившихся из-за размытого на горизонте хребта двух истребителей «Су-25». Они пронеслись над рекой и сразу же пошли на разворот.

– На этот раз все путем – вертушка с прикрытием! – проорал в восторге подбежавший к Сарматову Бурлак. – Значит, прорвались к нашим мужики Савелова, прорвались, командир! Прорвались!!!

– Прорвались, – вторил ему Алан и, прыгнув на плоскую каменюку, зашелся в лезгинке – неистовой пляске кавказских гор.

– Наши!.. – не веря своим глазам, чуть слышно произнес Сарматов.

Значит, жизнь продолжается.

И кажется ему, что там, где сияет клонящийся к закату золотой диск жаркого афганского солнца, пластается над зубчатыми скалами белогривый аргамак из его далекого донского детства, и несется он в бешеном намете по багряно-лиловому небосводу все дальше и дальше…