Хохол сжал кулаки и тихо выматерился. Ему начало казаться, что Бес давно подготавливал возвращение сюда, давно пытался прибрать к рукам бывших Марининых бригадиров — тех, кто остался. Старый умер, Мирза и Боксер в спайке, а одолеть двоих разом Бесу пока не по зубам, и он пошел сперва к Мазуру. Тот тоже отказался — верным был, не смог предать память Наковальни, вот и умер. Но кто-то же согласился — выходит, прав Мирза, и это Каспер. От него Хохол не ожидал — парень начинал еще в бригаде Сереги Розанова, верного помощника Марины с первых дней, а люди из его бригады всегда были за Марину горой. Интересно, на чем его подловил Бес…

— Короче, Мирза. Надо Боксера вытянуть и перетереть с ним. Да и Касперу неплохо бы в гляделки наглые посмотреть.

— Это можно, — кивнул Мирза, — позову их в выходной в баньку…

При слове «банька» Хохол поморщился:

— Только пива дареного ни у кого не принимайте, а то заодно и с Мазуром встретитесь.

— Было бы смешно, кабы не было так грустно, — заметил Мирза, — я тоже подумал, что Мазуру помог кто-то.

— Что тут думать? С него Бес и начал наших окучивать. А когда не вышло, убрал по-тихому. И мог, кстати, потом и Касперу намекнуть, что его такая же участь ждет. — Хохол закурил, чувствуя, как в голове зашумело немного от выпитого натощак коньяка.

— А ведь верно! — оживился Мирза. — Я-то не допер… но не знал же, что Бес жив, даже в башку мне это прийти не могло. А раз так, то все верно — он это, больше некому.

— И это, Мирза, значит только одно — вас он не тронул, потому что понял, что бесполезно, ему хватит Каспера. Но вам расслабляться нельзя — Гришка постарается вымести всех, кто хоть как-то был связан с Маринкой. И выбора теперь у тебя нет, Мирза. Только со мной Ворону помогать.

Мирза кивнул, даже не задумываясь. Хохол же про себя отметил, что татарин не задал ему вопроса о том, чего лично для себя хочет Женька, почему ввязывается в чужие, в общем-то, ему разборки. Это говорило только об одном — Мирза безгранично доверяет ему по старой памяти.

— Ну что, давай еще по одной? — взявшись за бутылку, предложил татарин, но Хохол отрицательно качнул головой:

— Жарко…

— Не по-русски это — два стопаря, — решительно отверг Мирза и налил коньяк почти «с горкой». — Давай, Жека, за встречу.

— Ну, давай, — вздохнул Хохол.

Обговорив еще кое-какие мелочи, они с Леоном вышли из кабинета, довольные удавшейся миссией.

— Погоди, Леон, я хочу куда-нибудь в магазин заскочить, — оказавшись вновь в торговом зале, сказал Хохол, — надо жену порадовать.

— Будешь замазывать, что напился? — с улыбкой поддел Леон.

— Это не замажешь. Она, конечно, не скажет, но будет недовольна. Я, знаешь, пьяный совсем дурак, потому и стараюсь в рамках держаться.

— Тогда идем, тут есть хороший ювелирный.

Результатом этого похода стало тонкое колечко с выложенным бриллиантами знаком бесконечности.

То, что ты не можешь в любую минуту убежать от самого себя, — вот в чем ужас заточения.

Кобо Абэ, писатель

Все оказалось куда сложнее, чем она думала. И боль изнутри рвалась такая, что не было сил терпеть. Напившись до полного умопомрачения, Ветка почувствовала себя, как ни странно, лучше, а поездка в такси окончательно вернула ей самообладание.

Вновь появиться в городе, где практически каждый камень был связан с именем подруги, оказалось слишком тяжело. И поход в ресторан, где было проведено столько часов, и даже просто прогулка по набережной, не говоря уже об этом проклятом коттедже. Марина много раз рассказывала о том, как все начиналось, и теперь Виоле казалось, что она постоянно видит эти картины, слышит голоса даже тех, кого никогда прежде не знала. И в центре всей этой вакханалии улыбалась Коваль — совсем такая, как в первый день их знакомства — высокая, тонкая, в черных узких джинсах и облегающей водолазке, в небрежно распахнутой короткой норковой шубе, с черными волосами, рассыпанными по плечам, с этой ее неизменной длинной челкой, из-под которой опасно сверкают синие глаза. Эти видения изматывали, и даже алкоголь их не убирал.

Вернувшись из «Стеклянного шара», совершенно невменяемая от выпитого Виола вдруг послала попытавшегося выразить недовольство мужа по хорошо известному адресу и заперлась в спальне наверху. Всю ночь она мучилась бессонницей, курила сигары, окутываясь ароматным дымом, и все думала, думала, думала…

С одной стороны, ей ужасно надоело скитаться, хотелось уже определенности, собственного дома, устроенного так, как она привыкла, хотелось, чтобы сын был рядом, а не в виде картинки в скайпе. И для этого ей придется помогать мужу. Но с другой стороны стояла она — Марина, и окончательно испортить и без того довольно натянутые отношения Ветка боялась и не хотела. И нужно как-то совместить эти два сюжета таким образом, чтобы и с Мариной не разорвать, и в город вернуться. Это сложно, конечно, но при правильном подходе вполне выполнимо. Особенно если грамотно давить на мужа, потому что на Марину не получится.

И вдруг ей пришло в голову еще кое-что. Дмитрий Коваль. Ветка даже протрезвела на пару минут, вспомнив, как несколько лет назад оказалась в постели с генералом, и это было почти так же восхитительно, как и с… Но об этом она запретила себе думать, чтобы не причинять боли воспоминаниями. А идея с генералом понравилась. Крепко повязав его любовной связью, она сможет контролировать его и тем самым поможет мужу, обойдя интересы Марины стороной. Разумеется, Гришке говорить об этом тоже не стоит — она разберется с ним иначе, так, как умеет. Он получит то, что хочет — свое место «смотрящего» и контроль над генералом, если того, конечно, выберут мэром. А она вернется наконец домой и будет жить в свое удовольствие. Главное — не разрушить то, что есть у нее с Мариной, не позволить Гришке догадаться об этом.

Раздобыть телефон Дмитрия оказалось довольно сложно, но Ветка не зря слыла бабой ушлой и хитрой, и путем некоторых манипуляций нужный номер у нее все-таки появился. Страдая от похмелья, Ветка, поразмыслив, все же набрала его и, услышав голос Дмитрия, слегка запаниковала — не придумала, что именно говорить. Но, взяв себя в руки, начала бодро и уверенно:

— Дмитрий Викторович? Это Виола, помните такую?

Повисла пауза — разумеется, он ее помнил, да и как забудешь такое — когда одна и та же женщина оказывается и с тобой, и с твоим сыном?

— Д-да, — с запинкой выговорил он.

— Вы не могли бы уделить мне пару минут?

— Сегодня?

— Лучше сегодня, — решив действовать быстро и не давать генералу времени одуматься, сказала Ветка.

— Хорошо. Тогда вечером, часов в семь — годится? Где тебя ждать?

Отметив, что он сразу перешел на «ты», Ветка удовлетворенно улыбнулась своему растрепанному отражению в зеркале и промурлыкала: