- Я убью тебя!

- Уберите от меня эту ненормальную. – Ой, как Лизка-то визжит. Наверно, больно.

- Может, разнимем? – спрашивает медведь, смотря на происходящее.

Зачем?

Не надо.

Нельзя влезать в женские разборки. Законом запрещено. Вроде бы.

- Отошли все отсюда! – грозно рычит Мартынова. – Я тебя в порошок сотру. Одного мужика увела, решила, что и с другим получится? Дрянь!

- Узнаю жену, – с гордостью в голосе говорит мужчина. – Общаясь с Елизаветой, она изменилась. Зато сейчас…

Демьян с Мишкой идут к женщинам, а я же подхожу к его отцу и шепотом говорю:

- Мой ответ: да. Только вы ему не рассказывайте. Зазнается.

- Он и так об этом знает, – мужчина улыбается, закатывая глаза. – Поэтому и с мачехой твоей разберется. Вернее, уже разобрался. Не переживай, все хорошо будет. Это твоя сестра?

- Да. Санта.

- Здравствуйте.

- Добрый вечер. Сын рассказывал, что вы скоро станете мамой. Поздравляю.

- Спасибо.

- Прогуляетесь со мной? Здесь сейчас будет шумно и опасно для моего здоровья. Да и ваши ушки хочется пожалеть.

- Не думаю, что это…

- Пойдемте-пойдемте. Расскажете мне про сестру, а я вам…

Киваю сестре головой, мол, я тебе потом все перескажу, и поворачиваюсь к рингу и вижу, что бойцы уже сидят по разным углам.

Я подхожу к Демьяну, который стоит возле своей матери и что-то шепчет ей на ухо.

А вот Мишке не повезло. Ведьма удрать пытается и по плечам парня метелит.

- Я сказала, отпусти меня, придурок.

Эх, не зря я его медведем называю. Медвежья хватка. У Гаргамеля нет шансов сбежать.

- Где Олег?

- А он… он… - Как сказать, что он увел мою сестру, если тетка может побежать на поиски мужа?

- Да выкиньте на улицу эту дрянь, которая лезла к моему мужу. И дочь свою пусть с собой забирает. Пошли все вон.

- Ма, успокойся. Оливка тут не при делах.

- Не при делах? Демьян, да вся их семейка…

- Неужели ты до сих пор не поняла, что все то, о чем говорила тебе рыжая, вранье? – срывается парень, вставая передо мной. – Она говорила, что салон, который она собралась тебе продать, на самом деле по документам ей не принадлежит? Подделка подписи – уголовное дело.

О чем он говорит? У меня галлюцинации?

- Сначала она решила подсунуть под меня свою дочь, а когда у нее ничего не получилось, подумала, что сама и без Златы справится, охмурив отца.

- Что за бред ты несешь, сопляк? Ян, заткни своего сынка.

- Да я тебя… - Мартынова снова пытается атаковать, но Демьян резко хватает ее за руку.

А я понимаю, что именно сейчас должна задать свой главный вопрос:

- Дарственная на дом тоже фальшивка?

- Ну, конечно.

Я подпрыгиваю на месте, когда за спиной слышу голос папы.

– Я не настолько идиот, чтобы разбрасываться имуществом.

Он-то здесь откуда?

- Ты его привез? – спрашиваю у Демьяна.

- Пришлось постараться.

— Леня? Ты как... когда? — Что с голосом у Гаргамеля?

- На самолете, — бросает он и кивает мне: — Здравствуй, Оливия.

А я молчу.

Сказать ничего не могу.

Шок и руки затряслись, будто меня в холодильнике держат.

- Лиз, из-за твоих козней мне пришлось все бросить и вернуться. Додумалась отобрать дом у детей. Я им все оставил и уехал. Ты же...

- Я защищала свою дочь.

- Ты защищала себя, поэтому и отказывалась разводиться. А когда поняла, что остаешься ни с чем, то решила...

- Дурдом, — злорадно фыркает Мартынова. — Я ж говорю: семейка идиотов.

И тут я первый раз в жизни готова с ней согласиться.

Правда, пришлось тут же пожалеть об этом.

- Как там тебя? — обращается она ко мне. — Оливка? Так вот, Оливка, бери своих родственников и проваливайте отсюда. Я никогда не позволю сыну общаться с такими людьми.

Приплыли, освободите лодку.

Кажется, женщина хочет еще что-то добавить, но, глядя на своего сына, тут же замолкает.

Демьян беглым взглядом смотрит на окружающих его людей и только потом на меня.

Выкуси, ведьма Яна.

Расправляю плечи, и осознаю, почему меня тянет к Демьяну. Он отличается от всех. Имеет свое мнение, не прячется за дверью и никого не слушает.

А еще он до невозможности красивый.

Кажется, я влюбилась. А как объяснить дурацкие эмоции, которые он во мне вызывает?

- Чего вы все стоите? Уходите, пока я не вызвала охрану.

В глазах Мартыновой читается такое зло, что я неосознанно делаю шаг назад.

- Они сейчас все уйдут, – раздается голос Демьяна. –  Сейчас. Да?

Его слова приводят меня в такой ступор, что я не сразу понимаю, что должна сказать. Не такой реакции я ждала. Не такого ответа. Не готова. Морально не готова. И не спасает даже понимание того факта, что он прав. Наверно, в нормальных семьях дети так и ведут себя. Они не идут против родителей. Они поддерживают их даже в те моменты, когда считают, что они не правы.

Черт.

Тогда почему так фигово? Почему все тело от обиды дрожит, словно меня только что выбросили на свалку?

Молчание затянулось, а тишина раздражала даже сильнее, чем ухмыляющееся лицо Мартыновой.

- Да!

Влюбилась она. Пф-ф-ф, дура. Какая же ты дура, Оливка.

Нельзя влюбляться в сына ведьмы.

До добра это не доводит.

Гордо задираю подбородок вверх и, разворачиваясь, иду к двери, слыша за спиной тяжелые шаги.

- Оливка, - медведь кладет руку на мое плечо, ободряюще улыбаясь. – Может, он…

- Где вы припарковались?

- За углом, – тут же отвечает Ветров. – Возьми ключи, а я пока найду Санту.

- Спасибо.

- Все будет хорошо.

- Я знаю, Миш.

Лицо Мартынова всплывает в памяти, и я всеми силами стараюсь его прогнать. Зажмуриваюсь и пытаюсь представить, с каким удовольствием пройдусь по дому, когда ведьма заберет свои пожитки и свалит. Интересно, Санта захочет после этого вернуться?

Я сажусь в машину и достаю из сумки телефон.

Ничего. Пусто. Тишина.