Заграничная православная церковь выступала как провокатор, так как после каждого их наезда на власть здесь увеличивались репрессии. Заграничная церковь последовала требованию Гитлера и на своем съезде в Вене осудила Сталина и не признала патриаршество Алексия Первого. По сути этот осколок нашей церкви – заблудшие люди, поклонники Власова, давно уже превратившиеся в политическую партию, забывшие собственно церковное служение. О благодатности власти они судят не по тому, как власть действует в истории и служит народу, а по отношению к себе любимой. Гонит Сталин нас – значит антинародный и плохой, а Гитлер нас привечает – значит он хороший. Такая примитивная логика.

Между тем, взгляд на сталинский режим как на сатанистский высмеял даже сам сатана устами булгаковского Воланада из «Мастера и Маргариты». Воланд вовсе не чувствует в сталинской Москве себя как дома, он не ощущает себя в царстве антихриста и не восхищается сталинскими атеистами-литераторами, а издевается над ними. Ему, Воланду, нужно другое: он знает, что в нашем мире, чтобы уничтожить вещь, ее нужно не отрицать, а удвоить-утроить-удесятерить. Поэтому, чтобы уничтожить Христа, отрицательного атеизма мало, более того, он даже опасен в деле уничтожения, так как ставит Христа в повестку дня, дает возможность мученичества за веру, укрепляет веру у свидетелей мученичества и так далее. Воланд хочет другого: он устраивает так, чтобы Мастер написал «Пилатовы главы» – «евангелие от сатаны», где Христос предстает всего лишь человеком, «добрым исусиком», таким же, как десятки учителей типа Конфуция, Будды, Кришны и проч. Современный мир нью-эйджа, где все толерантно относятся друг к другу, где Христос потерялся между разными рэйки, бахаями, сайд-бабой, саентологами и дзен-буддистами, с точки зрения сатаны гораздо предпочтительнее, чем сталинский мир.

СССР по своему жизнеустройству представлял собой всего лишь вывернутый идеальный православный общежительный монастырь. Все – братья, вся собственность общая, все совершают сообща некие культовые мероприятия, на работе каждый несет свое послушание, все помогают друг другу, носят вериги друг друга, совершают трудовые и военные подвиги во имя грядущего царства. А какова была нравственность! Немецкие врачи удивлялись, осматривая пленных славянок: 99,9 % незамужних девушек любого возраста у нас оказывались девственницами. Такой общинный и идеалистический мир есть еще отражение православных идеалов, он не мог нравиться сатане. Зато наш современный мир (посмотрите, что творится на ТВ) ему бы очень приглянулся.

И тем не менее, наши либерал-клерикалы готовы считать современность чуть ли не идеальным строем, а СССР – сатанистским. Еще раз повторюсь: они просто путают близость к Богу с близостью к себе любимым. Сталин и его строй был гораздо ближе к Богу, чем многие клерикалы и воспеваемая ими демократия.

Субъективно семинарист Сталин никогда не был сторонником репрессий Церкви. Эту политику ненависти осуществляли Троцкий и Ленин. Они заразили миллионные массы. Да масса была уже готова. Говорят, когда либеральное Временное правительство отменило в армии обязательное причастие, на следующую службу из сотни пришли двое. И это во время войны, когда могли убить. Так что народ уже давно не был искренне воцерковленным.

Россия мирно впитывала плоды «просвещения» со времен Петра I и Екатерины II, которые гораздо больше наносили ударов по Церкви, чем Сталин. Например, Петр упразднил патриаршество. Ни один русский православный царь его не восстановил, а Сталин это сделал! Россия шла в русле европейской просвещенческой традиции и докатилась бы до того, что сейчас есть в Европе без всяких репрессий: а именно до передачи храмов под дискотеки и мечети в связи с отсутствием верующих. А вот репрессии и гонения, наоборот, помогли отделить зерна от плевел (плевла – это шелуха в виде сбежавших зарубежников), помогли через новомучеников укрепить дух, очиститься от карьеризма, потому что служение Богу в СССР ничего кроме проблем священникам не несло, и дало истинных великих святых, что сделало возможным возрождение Церкви. Репрессии были оружием Божьим для блага Церкви, ее укрепления и возрождения. При этом оружием служил даже не Сталин, а Троцкий и Ленин, политику которых Сталин, придя к власти, постепенно прекращал.

Нельзя развернуть сотнемиллионный народ в один день. Если народу говорили десятки лет, что Бог – это плохо и Церковь придумана для эксплуатации, то в один день это не отменишь. Но есть постановления Сталина, подписанные собственноручно, где он отменял сносы памятников, тормозил репрессии. Об этом много писал св. Дмитрий Дудко. Есть свидетельства, что Сталин любил петь церковные песни, вспоминал, как в молодости пел на клиросе, писал письма однокашникам-семинаристам.

С началом войны Сталин не просто прекратил репрессии, но и сделал Церковь одним из организаторов и вдохновителей победы. Он восстановил патриаршество, чего не могли сделать несколько поколений очень якобы православных русских царей! Он задаривал иностранных патриархов, имея в уме цель сделать Московского Патриарха Вселенским! Пусть этот проект не удался, но ему удалось главное: он сохранил наш народ от уничтожения, а вместе с ним и его обновленную, очищенную, твердую теперь уже истинно святую, прошедшую мученичество Церковь. И это понимали те деятели Церкви и святые, кто жил тогда.

Святой Лука, епископ Крымский (Воино-Ясенецкий) сам прошел через ссылки и лагеря. Он был величайшим хирургом своего времени, никогда не склонял голову перед ретивыми атеистами, за что и страдал. Он получил сталинскую премию за достижения в хирургии и отдал ее детям. И он, прошедший через все, говорил много теплых слов о Сталине после победы.

Его святость несомненна. Есть его святая жизнь, но есть и чудеса, которые, как ни странно, «раскрутили» приезжие греки. Именно там были пророчества о крымском чудотворце и потом эти пророчества сбылись. В Греции о Святителе Луке уже шла слава, а наши даже не собирались его канонизировать. Потом появились и наши свидетельства. И я бы не был уверен так твердо и не говорил бы, но я сам свидетель чуда, которое свершилось по молитвам святому Луке. Для меня авторитет этого святого бесконечно огромен и, тем более радостно, что этот мудрый человек, сам пострадавший от репрессий, находил в себе силы не мстить, не судить о человеке исходя из отношения к себе, а понять великую историческую роль Сталина.

Блаженная Матрона Московская молилась за Сталина, два патриарха – Сергий и Алексий – определенно считали Сталина божьим человеком.

Сталин был похоронен как православный, и иерархи отпели его, пропели «вечную память». Им, жившим тогда, было виднее, чем ретивым неофитам, льющим грязь на Сталина из сегодняшнего дня, да еще и оскверняющего этой грязью свое церковное звание. Не демократам из сегодняшнего падшего мира судить о тех людях, что пели вечную славу Сталину, о тех людях, что прошли репрессии, войну, голод, тюрьму, нужду и нашли в себе силы не обвинять, а благословлять руководителя страны-победителя.

Невозможно передать дух радости 1945 года. Двухсотмиллионный народ, который планировали за несколько лет полностью стереть с лица Земли, отстоял свое право на существование! И надо помнить: это была индустриальная эпоха, а ее специфика такова, что все процессы сильно зависят именно от руководителя, от того, кто на верху пирамиды. А это был Сталин – не только символ победы, но и ее организатор. Поэтому и почтение было в соответствии с заслугами!