Макс стоял над раковиной, опустив голову испрятав лицо в мокрых ладонях. Умылся еще раз, протерев глаза. Посмотрел надевушку, только когда она позвала тихо:

- Макс!

Мужчина скинул с лица мокрую длинную челку... иникак не отреагировал.

- А за что? - спросила она со страхом, стоя впроеме, боясь и войти, и оставить его одного. И услышала собственный голос, какчужой: дрогнувший, сдавленный.

Мужчина снова наклонился над раковиной, сноваумылся... Наташа зашла в туалет уже окончательно и прикрыла за собой дверь.

- Отстань, - прошептал Максим сквозь ладони.

Он взглянул на себя в зеркало, и Наташа увиделаслезы в его покрасневших глазах.

- Уйди отсюда.

Но Наташа не послушалась. Понимала - для неголично было бы лучше побыть в одиночестве, но, как прикованная к нему, не моглаоторваться. Хотя пол вокруг мраморных умывальников был идеально чистым, девушкавсе же приподняла свой недлинный шлейф от пола и перенесла его до Максима,зажав ткань твердым кулачком. Обняла его руку, опирающуюся на раковину, иприжалась щекой к его крепкому плечу.

- Не волнуйся... - прошептала она, и всеостальные слова застряли на полпути.

Застыв неподвижно, Максим висел над раковиной,впервые в жизни чувствуя, что ее прикосновения ему неприятны. Смотрел в зеркалоей в глаза, а видел только пустоту. В глухой тишине отсчитывал удары своегосердца - так больно, кто-то взял сердце в кулак и изо всех сил выжимает оттудакровь. Уйди, я не хочу, чтобы ты была рядом. Я не хочу, чтобы ты хотела бытьрядом. Эта боль может обжечь тебя.

Наташа пялилась на его отражение мутным взглядом- словно отшибло память, и она не узнавала, кто это там. Я готова любить тебядальше, почему ты сопротивляешься? После минутного молчаливого глядения друг надруга в зеркало Наташа предложила, силясь изобразить непринужденность:

- Давай, я тебя причешу? У тебя где-то здесьдолжна быть расчесочка... Я видела! - Наташа пошарила рукой по его попе в поискахкармана.

Он поддавался. Наташа мочила ему волосы,подставляя ладошку под струю воды, и, едва дотягиваясь, делала стильнуюзализанную прическу. Ни слова ему не говорила, хотя совершенно точно понимала,что он чувствует. Потом стала ласково протирать мокрыми холодными пальчикамиего лицо, повторяя:

- Не морщи брови! Расслабься. Все хорошо.

Она просто дышала. Он слышал это равномерноетоненькое сопение - он любит слушать его на ушко. Обычно. Максим закрыл глаза ичмокнул ее ладонь, проскользающую мимо.

- Было ведь не только это, да? - спокойно иуверенно уточнила Наташа. - Ты рассказал только то, о чем я сама догадалась.

- Да.

- Ну и на том спасибо. Больше никто не знает?

- Об этом знают все, кто там был. Костик был.

- Ты сильный человек, - произнесла Наташавполголоса. - Я тобой восхищаюсь.

Макс взглянул на нее с недоверием:

- Не лицемерь.

- Не лицемерю! - возразила девушка. И добавилаглаза в глаза: - Я знаю, чего ты боишься. Не бойся. Я буду тебя об этомспрашивать. И ты будешь мне отвечать. Только не так, как сегодня. Мне не нужныслова. Я чувствую гораздо больше, чем слышу. И ты тоже.

Сказала это так серьезно, что Максиму показалось- она понимает, о чем речь. Она в теме. А через секунду она мило улыбнулась:

- И не морщи брови!

Только сейчас вдруг подумала, а что, если ониздесь не одни?! Оглянулась по сторонам - обе кабинки открыты, писсуары тожесвободны. Вытянула со стены отмеренный кусочек бумажного полотенца, свернулаего в небольшой квадратик и намочила холодной водой. Еще раз протерла любимомулицо, его упрямые брови, шею... Потом одной рукой медленно и ловко расстегнуларубашку и, любуясь его красивым телом, нежно протирала плечи, грудь...Поцеловала туда же - интуитивно - так надо...

- Ничего себе! - вошел Никита. - Вы что,потеряли ключи от номера? Наталья, я тебя в мужских туалетах встречал чаще, чемгде-либо еще!

- Спасаю мужа от жары, - пояснила актриса сосмехом, и, взяв Макса за руку, повела его в зал.

Сидя за столом, Максим даже не ел. Молчал. Потомтанцевали "Ах, какую женщину", и тут, в трепетных романтическихобъятиях, Наташа чувствовала, как тяжело он дышит. Иногда ей казалось, что он втишине - не слышит музыки, не чувствует ритма, и это было на него не похоже.Целовала его в губы со всей нежностью, на какую была способна, и онуспокаивался, закрыв глаза и доверившись ей. Единственный человек, которыйзаботится о ней с самого знакомства...

- Макс, - позвала Наташа робко-робко с хитройсногсшибательной улыбочкой. - А ты уже достаточно зарабатываешь, чтобыперестать предохраняться?

Он глянул ей в глаза и, не сдержавшись,улыбнулся ей в ответ.

- Ага, - кивнул он ей и уточнил грустно. - АВГИК?

- А ВГИК не важнее! - заявила девушка уверенно,просто расцветая от накатившего счастья. - Последний год остался. Я справлюсь!Найму няню.

Макс ухмыльнулся:

- Ты рассуждаешь о вещах, о которых не имеешьпредставления! Впрочем, не буду тебя пугать. С твоим характером тыдействительно справишься.

Обнял ее - не крепко, но с таким чувством, чтоНаташа поняла - это больше, чем какая-то радость от планирования потомства.

Каждый раз, когда ее взгляд коснется случайноВиктора Карловича, Наташа вздрагивает. До боли душещипательно видеть ксерокопиюМаксима, только слегка помятую, как бы выцветшую, не такую яркую. Словно Максим- оригинал, а его отец - копия, и уж точно не наоборот! Очень хочется родитьсына, чтобы он тоже был похож на Максима как две капли воды. Хотя, возможно,эта случайность больше не повторится, и даже мальчик будет кареглазым брюнетомс пухлыми губками.

Виктор Карлович и Мария Анатольевна сейчасстояли позади них и прощались. Они считают, что уже не в том возрасте, чтобывеселиться на свадьбах до полуночи, поэтому и Кате придется сегодня ложитьсяспать раньше, чем остальным гостям. Макс позвал дочку и посадил себе на колени.Поправив складочки ее плиссированной юбочки, спросил ее на ухо:

- Как с Саней поговорили?

- Нормально, - ответила девочка грустно. - Онпредложил остаться друзьями.

Ее не по возрасту взрослая фраза вызвала уМаксима улыбку, но он постарался этого не показывать. Так же серьезно спросил унее:

- Ты согласилась?

- Да, - кивнула Катюшка.

- Молодец! - похвалил папа и, поцеловав малышкув щеку, посоветовал: - Не расстраивайся!

- Подожди три года, - добавила Наташа с намеком,- а потом постепенно начинай охмурять его дальше. Главное - терпение. Он будеттвой, если он тебе нужен.