Хоук смотрел на экраны, нервно разминая пальцами свой квадратный подбородок.

Он хотел, но не мог разделить общего восторга экипажа.

Работа у него была такая — в любой ситуации сомневаться, думая не только о разбросанных в космосе миллиардах, но и о безопасности корабля… Хотя в этот раз он на какой-то момент тоже потерял голову, увидев показания спектрометров…

— Разве так взрываются планеты? — наконец высказал он одной фразой все свои подспудные сомнения.

— А как они взрываются, капитан? — в наступившей тишине удивленно переспросил Гуранов.

Да, этого, слава богу, никто не знал.

— Я хотел сказать, разве могут быть такие чистые выбросы? — Капитан кивком указал на дисплей спектрографа. — Я знаю о месторождениях очень много и в принципе могу допустить наличие отдельных самородков, даже величиной с астероид, но здесь сотни тысяч тонн разных элементов, и все в относительно чистом виде…

— А как насчет того, что элементы разной удельной плотности кипят в магматических слоях планет на разной глубине? — осторожно осведомилась Влада.

— Они не кипят, — недовольно поморщившись, поправил ее Хоук. Влада, по его мнению, была неплохим навигатором, но капитана покоробило ее показное невежество в вопросе планетарной геологии. — Это абсолютно неверно, так же как и утверждение, что в недрах планет элементы разделены по группам. — Он вновь перевел взгляд на показания приборов. — Термин «магма» в переводе с одного из языков древней Земли означает «тесто», — пояснил он. — В недрах планет элементы находятся под очень высоким давлением и образуют вязкую раскаленную массу, которой не дает кипеть и распадаться на отдельные элементы действующее на нее давление.

— А как тогда быть с месторождениями? — обиженно надулась Влада, но ее мимика и тон не произвели впечатления даже на Эшгара, которого, похоже, уже лихорадило от тех перспектив, что рисовало второму пилоту его богатое воображение.

— Месторождения ископаемых — это, конечно, продукт извержений, — терпеливо ответил Хоук — Когда магма находит себе путь из недр планеты наверх, например через жерло вулкана или трещину в планетной коре, то давление, которое она испытывает, резко снижается, что позволяет ей закипеть, а затем, в процессе остывания, из нее путем кристаллизации начинают выделяться различные элементы…

Хоук говорил, глядя на экраны, и начинал понимать, что его собственные слова входят в противоречие с тем изображением, что рисовали камеры оптических умножителей.

— Если же лава остывает очень быстро, из нее ничего не успевает выделиться, и тогда образуется вулканическое стекло, — уже для себя вслух произнес он.

Яна была первой, кто верно истолковал его слова.

— Я не вижу тут никакого стекла.

— Вот именно, — мрачно подтвердил Хоук. — Хотя при взрыве планеты продукты ее раскаленного ядра должны остывать очень быстро… И в любом случае магма в основном состоит не из металлов. За редким исключением добрую ее половину составляет окись кремния, которая при кристаллизации дает нам различные виды скальных пород типа гранита…

— Но тут полно каменных обломков, капитан! — произнес Эшгар. — Целый астероидный пояс!

Хоук покачал головой, что-то прикидывая в уме.

— Ладно, — наконец произнес он. — Начинаем стандартную процедуру расстыковки. Там разберемся, что к чему…

* * *

Процедура расстыковки выглядела впечатляюще.

Сейчас пространственный рудодобывающий комплекс был сориентирован так, что над футуристическими останками планеты, застывшими в виде причудливых, переплетенных между собой выбросов, парила конструкция, которую при известной доле воображения можно было принять за многокилометрового угловатого морского ската с толстыми «крыльями» и коротким, раздутым на конце хвостом.

Внезапно по броне «Спейсстоуна» замелькали неяркие вспышки.

— Пиропатроны сработали… есть отстрел… Замки отошли… Разделение… Два метра… Пять…

Вся хвостовая часть конструкции, вздрогнув, отделилась от основного модуля, и теперь зазор между двумя частями космического комплекса рос, увеличиваясь с каждой секундой, прямо на глазах превращаясь в пропасть…

— Хорошо… — Хоук посмотрел на показания приборов и скомандовал: — Правая платформа… Отстрел!

— Есть отрыв!

Одно из «крыльев» площадью в несколько квадратных километров отделилось от основного модуля и, медленно вращаясь, поплыло своим курсом. Через некоторое время его осветили вспышки собственных дюз, сначала замедливших вращение, а затем и вовсе остановивших его, так что продолговатая платформа зависла над поясом бесформенных каменных глыб и теперь парила, уравняв свою орбитальную скорость со скоростью движения астероидного ожерелья.

— Левая, отстрел!

Снова вспышки пиропатронов, медленное вращение, приглушенное сияние плазмы, истекающей из дюз коррекции…

Две платформы, от которых только что освободился основной модуль «Спейсстоуна», являлись огромными танками, хранилищами для переработанных на фабрике ископаемых. Сейчас они заняли точки геостационарной орбиты (относительно останков планеты) и будут висеть там в ожидании, пока челноки не начнут наполнять их переработанным и обогащенным сырьем.

Однако Хоук сомневался, что фабрике, которая была отстыкована в первую очередь, придется много работать в этой фантастической системе. Здесь, судя по показаниям приборов, просто нечего было обогащать и перерабатывать — металлы, словно издеваясь над искушенным воображением капитана, висели в космосе замысловатыми петлями извергнутых самородков — только бери и грузи…

Он хмыкнул в ответ собственным мыслям, покосился на экипаж. Сквозь прозрачные планшеты-перегородки было видно, как Монтгомери мельком взглянула на экраны обзора, где в свете прожекторов «Спейсстоуна» проплывали бесформенные каменные обломки пояса астероидов, и отвернулась, машинально покусывая губу. Эшгар и Влада вели себя несколько иначе — они о чем-то переговаривались, включив свой личный информационный канал, и глаза у обоих азартно блестели.

— Гуранов, Раевская, займитесь делом! — с досадой прикрикнул на них Хоук.

Капитан сам не понимал, откуда у него внутри такое тяжелое чувство неосознанной тревоги? Что заставляло его выплескивать внезапное раздражение на экипаж?

— Работаем, — уже более спокойно произнес он. — Влада, мне нужен расчет перехода на низкую орбиту. Думаю, теперь мы можем взглянуть на это поближе.

* * *

Освободившись от сковывающих маневренность модулей фабрики и двух платформ-емкостей, основной модуль «Спейсстоуна» оказался вполне приличным космическим кораблем эллипсоидной формы. Его длина теперь составляла всего триста метров.

Сейчас он проплыл над поясом астероидов, углубился в чистое от обломков пространство и начал маневр перехода на более низкую орбиту.