— Твоей вины в том нет.

— Молодой ты ещё, — снисходительно посмотрел на меня Ратибор. — Не видал жизни.

Он, к сожалению, прав. Торговля с Булгарией обещает приносить слишком хорошие барыши, чтобы от них отказаться. Любой вменяемый глава рода попытается влезть в пока ещё свободную нишу. Пересвету нужен результат, и пофиг, что мы со случайными знакомцами знаками объясняемся. Ну, не совсем, но общение затруднено.

— Везти сюда надо медовуху. Я разговор двух купцов подслушал, один из них хвастался, что бочонок за очень хорошие деньги управляющему князя отдал. А южные вина здесь в три раза дешевле, чем в Березове.

— Жидкости возить неудобно, — задумался отец. — Хотя попробовать стоит. На обратном пути возьмём, сколько в возок поместится.

Помолчали. Мысль о возвращении домой сопровождалась слегка угнетающим чувством… Не поражения, нет. Отсутствия успеха. Мы, вроде бы, исполнили программу-минимум и в то же время понимали, что можем добиться большего. Уехать сейчас означает запомнить это неприятное ощущение почти провала навсегда.

— Половину товара мы продали.

— Зато вторую — нет. Умники вроде нас каждый день приезжают и цены сбивают.

Я подумал. Подумал ещё раз. Местные покупатели нормальной цены за ту же кость не дадут, они и так ей склады забили, с остальными позициями ситуация похожая. Продавать ниже себестоимость невыгодно и очень обидно.

— Так, может, нам в Биляр съездить?

— В Биляр? — переспросил отец.

— Там рынок больше, расторгуемся. И на их кербати поплаваем. Оценим.

Кербати назывался тип большого корабля, настоящего гиганта, ходившего на дальние расстояния. Мы их в порту видели. Путь от Сувара до Биляра занимал три дня, от ветра не зависел, обратно из-за течения плыли на день дольше. Лично мне было очень интересно посмотреть, как у булгар организовано речное плавание и за счет чего они справляются.

— А давай! — махнул рукой Ратибор. — Будет, что на пиру рассказать!

Он, вообще-то, рисковый. И молодой, о чём можно легко забыть, глядя на его взрослых детей.

Организация поездки заняла немного времени. С самого утра сходили в порт, разыскали в нём судно, отправляющееся в Биляр тем же вечером. Поговорили с одним из офицеров, на пальцах показали ему размер возка и вола, тот в ответ так же запросил за перевозку два дирхема и ярнак за корм скотине. Охранять товар предстояло самим. Условиями обе высокие договаривающиеся стороны остались довольны и ударили по рукам, после чего разошлись. Чем занимался моряк, мне неведомо, а вот нам ещё предстояло собрать вещи, оплатить постой, попрощаться со знакомыми, на всякий случай отослать весть родным с объяснением, куда едем и зачем… Еле успели к отплытию.

Ходить по Ра осмеливаются только большие корабли, в сотню метров длиной и больше; мелких лодчонок немного, они пугливо жмутся к чистым водам или своим величественным собратьям. Название гиганта, на котором плыли мы, перевести не получилось, я его выговорил-то не с первого раза. Впрочем, плевать — главное, что разместились с относительным комфортом. Пассажиры, повозки и живность занимали две верхние палубы, нижние части судна были отданы под бочки, ящики, сыпучие материалы и прочий груз. Дерево, пошедшее на постройку кербати, опознать не удалось, могу сказать только, что по прочности оно не уступало стали. Скорее всего, местные мастера-ремесленники постарались, укрепляя доски неведомым способом, или сразу вырастили породу с нужными качествами.

Момент отплытия я пропустил, занятый уходом за волом. Животное не автомобиль, его недостаточно поставить на стоянку и запереть двери. Отец воспользовался царящим на дворе патриархатом, скинул на меня всю работу и убежал наверх, осматривать корабль и наблюдать за действиями команды. Ему тоже было интересно. Мне пришлось ждать его возвращения — мы, пока что, с попутчиками не познакомились, кто из них чего стоит, не знали, поэтому оставлять вещи без присмотра опасались. Да и потом не слишком собирались доверять соседям.

Вернулся Ратибор часа через два изрядно задумчивый.

— Помнишь, Пламена Избавление Света показывала? — без подготовки спросил он.

— Не только она. Его все целители учат.

— А, ну да, точно. Какое самое большое Избавление видел?

— Шага на два, — прикинул я.

— Угу. На сто шагов не хочешь? Иди, взгляни, — кивнул он на выход.

Само собой, уговаривать меня не пришлось.

Пока шел, вспоминал всё, что слышал про Избавление Света. Штука это нестандартная. Не заклинание, не приём, а своего рода методика работы с собственной энергией. Довольно сложная, доступная с третьего круга, то есть новички ей не овладеют при всём желании. Обычно используется целителями при лечении поражений организма тьмой. Избавление в прямом смысле выжигает любые следы тьмы в заданном объеме пространства, что очень актуально в некоторых случаях. Ещё могут небольшой кусок земли очистить для обрядов или там воду отфильтровать, если других способов нет, а пить хочется.

Применяют Избавление редко. Во-первых, радиус у воздействия небольшой, от ладони до пары шагов. Чем дальше от тела, тем сложнее контроль за испускаемой энергией. Во-вторых, так называемый «Свет» сильно влияет на божье сплетение, перестраивая его под свои параметры и ослабляя склонности к другим областям. Например, если человек воин, или целитель, или с растениями любит возиться, то его сплетение меняется не очень сильно, а вот у тех, кто активно практикует Свет, отклонение от среднего шаблона очень велико. Это не единственная методика, которая сильно влияет на сплетение, просто про изменение энергии в Мысль или там Ярость я вовсе ничего не знаю — просто слышал, что есть такие.

Короче говоря, применять Свет почти негде, учиться долго, от всего остального в процессе обучения придется отказаться. Воином не стать, ремесленником тоже… Неудивительно, что методика не пользуется популярностью.

Наверху уже наступила ночь, немногочисленные фонари с трудом разгоняли темноту. Носовая часть судна являлась закрытой зоной, ещё при погрузке нас предупредили, что туда и на корму никого не пускают, поэтому я подошел к борту и взглянул вперед. Корабль шел между двух больших пятен серебристого цвета. Переднее представляло собой то ли полукруг, то ли овал — с моего места было не понять — форму более мелкого заднего не удавалось разглядеть вовсе. Внизу, если присмотреться, иногда проплывали ошметки, прежде бывшие измененными тьмой рыбами или другими речными обитателями.

О-фи-геть.

Они просто идут по реке, уничтожая любую встреченную живность. Вернее, темную живность, на чистый геном Свет не действует. А сильных чудовищ так можно? У кого бы спросить? Я завертел головой. Как назло, рядом не нашлось ни одного офицера или хотя бы матроса, а разговаривать с такими же пассажирами бессмысленно — больно недоверчивые взгляды