Во время первой, самой благополучной части царствования Людовика XIV самое большое значение среди королевских министров имел Жан-Батист Кольбер. Он был одновременно генеральным контролером, секретарем флота и секретарем домашнего хозяйства короля. Он был самым могущественным из всех подданных короля, и без Кольбера его повелитель едва ли смог бы достичь того богатства и могущества, которые возвысили Людовика над всей Европой.

Кольбер (1619–1683) был сыном торговца мануфактурными товарами (в первую очередь тканями) из Реймса. В юности он приехал в Париж и получил должность управляющего личным имуществом кардинала Мазарини. Этот Божий слуга с цепкими руками быстро обратил внимание на финансовый талант человека, который сохранил и умножил его собственность. Умирая, он в своем завещании официально рекомендовал Людовику Кольбера как «очень верного» человека. В то время будущему контролеру было сорок два года.

В момент смерти Мазарини финансы Франции находились в руках Фуке, человека очень талантливого и очень честолюбивого. Его положение казалось таким прочным, что он мог безнаказанно обогащаться и использовал свое огромное богатство как основу для интриг, чтобы добиться постоянной политической власти.

Когда Людовик стал сам править страной, одним из первых действий короля стало свержение этого слишком самоуверенного министра. Людовик отстранил Фуке от должности, отнял у него приобретенное сомнительным путем богатство и приговорил к пожизненному заключению в тюрьме (1661). На его место король поставил Кольбера, который потом, как увидел король, никогда не злоупотреблял своей властью.

Кольбер был одержим страстью к труду. Слышали, как он говорил, что не прожил бы и шести лет, если бы его «приговорили к безделью». В половине шестого утра он входил в свой кабинет, и если видел на письменном столе депеши, то потирал руки, как гурман перед пиршеством. Как правило, он работал шестнадцать часов в день. Побеспокоить его во время работы было обидой, которую он не прощал. За ледяную холодность своих манер он получил прозвище Север. Рассказывают, что однажды какая-то дама встала перед ним на колени, умоляя его о милости. Кольбер в ответ сразу же опустился на колени лицом к ней и сказал: «Умоляю вас, оставьте меня одного!»

Что такое была деятельность Кольбера, легче всего понять, когда осознаешь, что он двадцать два года один исполнял должности, которые сегодня во Франции занимают минимум девять министров. Его прозвали «рабочим быком» Людовика XIV. Однако его побуждали к труду не только природная склонность, но и подлинный патриотизм. Кольбер был безгранично предан своему королю и Франции и работал для них, потому что хотел, чтобы они были первым королем и первым королевством в мире. Им он посвятил все свои безграничные таланты.

Главная идея Кольбера была очень проста: он хотел сделать Францию богатой. Ради этой цели он использовал все возможные средства, чтобы привлечь деньги во Французское королевство и уменьшить богатство соперничающих с Францией стран[90]. В особенности и в первую очередь он старался реорганизовать финансовую систему государства, развить промышленность и создать благоприятные условия для торговли.

Начав управлять финансами, Кольбер прежде всего сурово обошелся со всеми, кто при слабом режиме Мазарини разворовывал казну.

Сотни богатых вельмож оказались под следствием и были вынуждены вернуть в казну сумму равную более 85 миллионов долларов США. В это же время был уменьшен общий беспорядок в финансовой системе. Управление казначейством всегда было самым слабым местом французского королевского режима до самого его крушения в 1789 г. Но при Кольбере оно управлялось лучше, чем когда-либо до или после него. Он добился того, что тогда было редкостью в кругу правительственных финансистов, – строгого отчета за каждый грош. Кроме того, он всерьез пытался сделать так, чтобы расходы были ниже доходов. У него даже было что-то вроде простейшего бюджета. Можно сказать, что с 1661 по 1672 г. дефицит Франции не угрожал. После 1672 г. из-за непрерывных войн и бесконечных расходов на постройку королевского замка в Версале во Францию вернулись плохие времена. Кольбер до своей смерти успел увидеть, как финансы страны снова приходят в достойный сожаления беспорядок.

Его подлинным достижением было развитие французских мануфактур, которые сделали Францию крупной промышленной страной, и этого видного места среди индустриальных стран Франция больше никогда не теряла. Он снова начал развивать страну в тех направлениях, которые оставались забытыми слишком долго – со времени Генриха IV. Для этого он сначала направил энергию правительства на те отрасли промышленности, которые уже существовали, – производство одежды, ковров и шелковых тканей, а потом начал внедрять и продвигать отрасли, раньше почти неизвестные во Франции, – производство стекла, фарфора, кружев и изделий из железа. Именно в те дни началось постоянное производство восхитительных шелковых тканей в Лионе, фарфора в Севре, кружев в Шантильи и т. д. – элегантных изделий, которые принесли Франции почет и славу везде, где жили люди с хорошим вкусом. Чтобы обеспечить этот прогресс, Кольбер выдавал большие денежные награды успешным ремесленникам и предоставлял привилегии иностранным ремесленникам, которые соглашались поселиться во Франции. Но в основном он поддерживал промышленность тем, что выделял из казны средства на закупку сырья и постройку крупных для того времени фабрик. Вместо мелкого производства в «семейных мастерских», где трудились мастер-ремесленник и несколько его учеников, были созданы настоящие большие мануфактуры – такие, к которым мы привыкли теперь. На некоторых основанных Кольбером предприятиях трудились сотни рабочих, а по меньшей мере на одном – на суконной фабрике в городе Абвиль, в Пикардии, – были заняты 6500 рабочих. По их числу она вполне выдерживает сравнение с крупнейшими современными фабриками. Таким образом, Кольбер может считаться одним из отцов современного фабричного производства.

Однако великий министр не просто хотел сделать Францию экономически независимой. Его честолюбивые планы шли дальше этого. Он был намерен сделать другие страны экономически зависимыми от Франции. Ради этого он хотел, чтобы французские изделия были самыми надежными, долговечными и элегантными во всем мире. Поэтому процессы изготовления изделий были подробно регламентированы законодательством. Существовало не меньше тридцати двух наборов правил и сто пятьдесят законов на этот счет. В них были точно определены, например, длина и ширина кусков сукна и количество нитей в основе ткани и уточной пряже. Каждый ремесленник был обязан метить свои изделия собственным клеймом. Эти изделия проходили подробный осмотр, и, если в них находили дефекты, некачественную продукцию конфисковали, выставляли на всеобщее обозрение у столба, указав рядом имя их изготовителя, а потом разрывали на части и сжигали. В случае повторного нарушения закона самого изготовителя на два часа выставляли у столба вместе с его нечестными изделиями. Оправдывая эти суровые меры, Кольбер коротко и метко сказал: «Я всегда обнаруживал, что изготовители товаров очень упрямо держатся за свои ошибки!»