— Пусть так, — согласился Дэвид. — Пусть даже у них были нормальные отношения — мне-то, собственно, какое до этого дело? Мне непонятно, зачем Тахимейд рассказал об этом мне. Как будто это какая-то архиважная вещь, которую я должен узнать прямо на пороге, еще толком даже не войдя в клан…

— Твоя проблема, — ответил принц, — в том, что ты смотришь на все исключительно со своей точки зрения. Как будто реальность одинакова для всех и все видят ее так же, как ты. От этой иллюзии давно пора избавиться, к жить станет гораздо легче. В магии ты уже понимаешь, что это иллюзия, что видимый мир лишь картинка перед твоим лицом, но в других сферах по-прежнему думаешь, что твое восприятие объективно и у всех — такое же. Чтобы понять логику Тахимейда, поставь себя на его место.

— Я пытался, — сказал Дэвид, — но я слишком мало его знаю и не понимаю пока, как он думает. Мне не ясны мотивы его поступков.

— Ни черта ты не пытался, — резко бросил Фольгорм. — Подумай, кто ты для него? Кем ты себя выставил? Ты — потомок Хэбиара и происходишь от сына, которого Хэбиар заделал где-то на стороне. Твоя линия, по твоей же легенде — появилась вне брака, в каком-то чужедальнем мире. Для Гэал ты сам — как бы незаконнорожденный. Зачем Тахимейду при тебе упоминать о любовнице своего отца и еще подчеркивать при этом, что у них были хорошие отношения? Разве это не очевидно? Упоминая об этом, он говорит тебе прямым текстом: к связям папочки на стороне я отношусь совершенно нормально, не теряйся, значимо то, что у нас обоих кровь Хэбиара, а не то, что наши линии происходят от разных женщин…

— Скороспелое какое-то дружелюбие, — заметила Идэль.

— Я вовсе не утверждаю, что Тахимейд воспылал к твоему жениху братской любовью. Но он выбрал определенный тип отношений, и логика того образа, который он использует, совершенно ясна.

— А что под маской? — спросил Дэвид.

— Откуда я знаю? Тахимейд — затворник. До сих пор он не участвовал в семейных интригах, предпочитая искусство волшебства искусству подковерных войн. Я слышал, что несмотря на молодость, он весьма талантливый и умелый волшебник. Больше теоретик и специалист по магическим системам, чем боевой маг. Похоже, что со смертью отца и гибелью Джейбрина его затворничеству пришел конец. Ученый превращается… в кого? Для меня это вопрос. Но повышение его интереса к семейным делам очевидно. При Хэбиаре он просто проигнорировал бы появление в клане нового члена.

— У меня двойственное впечатление от Тахимейда, — признался Дэвид. — С одной стороны, он кажется неглупым человеком. Он многое знает, и это чувствуется… С другой — кажется, что он слишком расчетлив. Возможно, это впечатление обманчиво, но…

— Нет, — перебил его Фольгорм. — Думаю, оно верное. По крайней мере, у меня такое же впечатление. Хотя близко этого человека я не знаю и никогда не пытался узнать поближе,… А вот у тебя, наверное, будет шанс. Уверен, что он захочет перетянуть тебя на сторону Гэал — против Вомфада. Тебя и соответственно Идэль.

— А, припоминаю… Он утверждал, что ответственность за смерть Хэбиара лежит на покойном приоре и его военном министре.

— Вот-вот, — кивнул Фольгорм. — Уже начал.

— И после этого он еще утверждает, что в разговоре не было ничего серьезного, — сквозь зубы процедила Идэль, бросив уничижающий взгляд на своего жениха.

— А что, это большой секрет? — удивился Дэвид.

Фольгорм засмеялся:

— Само по себе наличие такой версии в клане нет, не секрет. Но раньше гэальцы не трубили на всех углах об этом. Пусть Джейбрин мертв, но Вомфад все еще жив, и это почти открытое обвинение в его адрес… Да, это можно рассматривать как новость. О чем вы еще говорили?

— Да… ни о чем, в общем, — землянин смутился.

— Я думаю, — прищурилась Идэль, — Тахимейд выдвинул это обвинение не просто так. Думаю, он рассчитывал, что эта информация — через Дэвида — дойдет до меня. «Не голосуй за Вомфада, будь с нами».

— Вполне возможно, что это был пробный шар, — согласился Фольгорм. — Но даже если нет, больше чем уверен — гэальцы именно в этом направлении и будут дальше с Дэвидом работать. До собрания сената осталось всего ничего, им надо бы как-то поактивнее начать действовать.

— Еще не ясно, кто победит? — спросил Дэвид.

— Нет. Кетрав — умница, убрал Шерагана уже после того, как была объявлена дата выборов. В результате все перемешалось. Раньше я бы поставил на то, что победят Вомфад и Шераган. Теперь все выглядит намного менее определенным.

— Если Вомфад не был готов к такому повороту событий, почему не перенесли дату?

— Смерть одного или нескольких кандидатов — это не повод, чтобы откладывать выборы. В противном случае безвластие в Кильбрене вообще станет вечным. Лидер, поддерживаемый какой-либо партией, умирает — группировка вправе выдвинуть другого. Смерть лидера означает также и распад партии? Тем хуже для нее.

Вообще, не могу сказать, что Вомфад к чему-то «не готов». Да, преждевременная смерть Шерагана — это неприятно, но наш военный министр умеет держать удар. Он открыто заступил на место моего кузена в этой гонке и, на первый взгляд, лидирует в ней. Но у меня есть предчувствие, что не все так просто. В сложившейся обстановке остальным пора бы начать суетиться и делать глупости. Скажем, попробовать Вомфада убрать. Или официально обвинить его в чем-нибудь. Или хотя бы его сторонников начать отстреливать. Но все по-прежнему тихо-мирно. Переговоры, встречи, и никаких попыток перейти к активным действиям. Это настораживает. Как будто бы Хаграйд, Кеграв и Ксейдзан решили дать Вомфаду возможность спокойно выиграть выборы. Мне в это слабо верится. Что-то тут нечисто.

— А Вомфад это понимает?

Фольгорм задумался, а затем сказал:

— Думаю, да. Он достаточно разумен для этого. Но мы не обсуждали с ним данную тему.

Снова ненадолго наступила тишина. Идэль опять принялась постукивать кончиком вилки по краю тарелки. Она о чем-то напряженно думала.

— Кстати об этой… как ее?… — Идэль замолчала, вспоминая имя. — О Лидии. Где-то я о ней уже слышала. Кто-то рассказывал… То ли Севегал, то ли…

— Я рассказывал, — Фольгорм улыбнулся. — Тебе было шестнадцать лет и ты расспрашивала меня о Халгаре.

— О Халгаре? Я не помню этого разговора. И при чем тут дед?

— Лидия была с ним до того, как связалась с Хэбиаром.

— Да! — Идэль со звоном положила вилку. В ее голосе звучало скрытое торжество. — Так и есть! Я же чувствовала, что это знакомое имя… Теперь вспомнила. Мы в дедушкином кабинете разговаривали. Ты еще сказал… Она как-то связана с Орденом, где тебя учили. Фольгорм чуть кивнул.

— Может быть, вы расскажете мне эту историю? — спросил Дэвид, — Учитывая, что мне придется иметь дело с гэальцами, хотелось бы понимать нюансы отношений между семьями.

— Да нет никакой истории, — Фольгорм на мгновение закатил глаза. — Мой отец познакомился с этой девкой в метрополии. Она была местной уроженкой, обычной колдуньей из какого-то там города. Приехала с Халгаром в Кильбрен и поселилась тут. В Хеллаэне — обычная посредственность, но здесь она сразу почувствовала себя первоклассной колдуньей. Но если она и была чем-то первоклассным, то не колдуньей, а шлюхой с длинными ногами и большой грудью. Потом она познакомилась с Хэбиаром и переметнулась к нему. Вот и вся история.