Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Гошавл принес ему обед, он даже не пошевельнулся. На подносе, кроме еды, лежали темные очки и флакон с бесцветной жидкостью. Равена приступил к еде, размышляя о вариантах своего спасения. Время от времени он посматривал на окно противоположного дома. Оно оставалось закрытым и безжизненным, но его деятельный ум, кажется, уже нащупал тот единственный способ, благодаря которому он сможет выбраться из этого чертового города, превратившегося для него в ловушку. После обеда, тщательно обдумывая каждую фразу, он написал письмо и, откинувшись в кресле, перечитал его:
«Дорогая мисс!
Я узнал, что вы хотели бы поехать в Голливуд. Я тоже еду туда. Не могли бы мы поехать вместе? У меня имеется машина, и все дорожные издержки будут отнесены на мой счет. Прошу вас рассматривать мое письмо как деловое предложение, поскольку обращаясь к вам с просьбой сопровождать меня, я не преследую никаких иных целей, могущих хоть в малейшей степени скомпрометировать вас. Я готов детально объяснить вам при встрече свои намерения и свои планы.
Равена удовлетворенно хмыкнул, вложил письмо в нашедшийся в номере конверт, заклеил его и положил на поднос. Когда Гошавл пришел забрать посуду, он приказал ему немедленно передать письмо Мари Лерон.
— По почте? — спросил Гошавл.
— Сделай как тебе угодно, но чтобы это письмо сегодня же было у нее! — проворчал Равена.
После ухода хозяина отеля Равена перекрасил волосы. Это заняло у него некоторое время, но результат приятно удивил его. Безо всякого сомнения, его облик стал совершенно иным.
Надетые темные очки и вовсе привели его в хорошее настроение. Если ко всему этому камуфляжу добавить еще усы… Впрочем, достать их не представляло никакой проблемы и не могло задержать его отъезд из города.
Равена сел на край кровати и задумался. Сегодня четверг. Завтра он получит ответ от Лерон, а в конце недели они смогут уехать. Все должно получиться хорошо, она не может отказаться от его предложения, так как оно — ее единственный шанс. Но к моменту их встречи он должен иметь приличный костюм и машину. Каким образом это устроить? Если Гошавл поймет, что он собирается покинуть город, то как он поступит: донесет сразу или будет молчать до его отъезда? Пожалуй, нужно будет ему пообещать крупную сумму, которую он, Равена, якобы собирается передать ему в последний момент, и этим обещанием заткнуть ему на время рот. Да, так он и поступит.
Он не заметил, как за всеми этими мыслями в комнате стемнело. Собираясь включить свет, он вдруг вспомнил о Мари Лерон и подошел к окну. Она уже вернулась, и ее окно было освещено. Несмотря на сгустившуюся темноту в номере, он все-таки смотрел на девушку из-за занавески. Она не танцевала, а полулежала в кресле, неподвижно уставившись на пустую стену, такая же одинокая и меланхоличная, как и Равена.
Глава семнадцатая
11 сентября. 10 часов 05 минут утра.
Равена внимательно рассматривал себя в зеркало. Он видел худощавого, хорошо одетого мужчину, глаза которого были скрыты за темными стеклами очков. Его волосы и небольшие усы прекрасно сочетались по цвету. Он был уверен, что даже знакомые вряд ли узнают его в новом обличье.
— У вас вполне нормальный вид, — сказал стоявший рядом Гошавл. — Вы спокойно можете пройти мимо любого флика.
Равена согласно кивнул головой.
— Скоро я попробую это сделать, — добавил он.
— Хотелось бы мне взглянуть на этот спектакль, — с легким смешком сказал Гошавл.
Они оба улыбнулись. У каждого были свои тайные планы в отношении другого. Разница заключалась лишь в том, что один из них догадывался о намерениях партнера и только огромным усилием воли сдерживал себя, чтобы не врезать ему в лицо кулаком.
Гошавл вышел. Равена, несколько взволнованный, не стал, как обычно, запирать за ним на ключ, а подошел к окну. Мари Лерон собиралась, судя по всему, выйти на улицу и была в этот момент занята примеркой шляпки перед зеркалом. Решившись, он вышел из номера и спустился по лестнице. Уличный воздух опьянил его — слишком долго довелось ему просидеть запертым в четырех стенах. Постояв, не двигаясь, он несколько раз глубоко вдохнул и направился в конец улицы.
Навстречу шел полицейский. Равена почувствовал, как у него повлажнели ладони и непроизвольно сжалось сердце. Однако флик не обратил на него никакого внимания. Дойдя до конца улицы, Равена неторопливо повернул обратно. Мари Лерон как раз вышла из дома и шла ему навстречу. Ему понравилась ее походка. Уверенные и в то же время грациозные шаги, стройное тело, упруго двигающееся под легким платьем в такт ногам. Без сомнения, это была шикарная девушка. Он подошел к ней и учтиво приподнял шляпу. Солнце сверкало на ее длинных серебристых волосах.
— Мисс Лерон? — спросил он. — Меня зовут Юнг. Джеймс Юнг.
Она внимательно посмотрела на него удивительно синими глазами.
— Ах, да… — наконец произнесла она.
— Не подумайте, что я сошел с ума, мисс. Это не тот случай. Вы получили мое письмо?
— Да, но я ничего не поняла из него.
— Если вы позволите пригласить вас выпить чашку кофе в ближайшем кафе, я смог бы подробнее и, вероятно, более убедительно объяснить вам свои намерения.
Не дожидаясь ее ответа, он повернулся и сделал первый шаг. После секундной заминки девушка последовала за ним. Ему стало ясно, что она поддастся его уговорам о совместной поездке.
— Мое письмо, очевидно, показалось вам несколько загадочным, — с извиняющейся улыбкой произнес он. — Но, когда я вам объясню, в чем дело, вы поймете, что все до банальности просто. Прежде чем продолжить, позвольте представиться: я продюсер. Приехал сюда навестить родственников, а теперь собираюсь возвращаться в Голливуд.
Он заметил, как заблестели ее глаза.
— Вы ставите фильмы, это правда?
Он небрежно утвердительно кивнул.
— Да… И поверьте мне, что это грязное ремесло.
Они вошли в кафе и сели за столик. Он заказал кофе и бисквиты.
— Теперь позвольте мне объяснить вам подоплеку моего, может быть, несколько странного предложения. Дело в том, что я позволил вовлечь себя в глупое пари и хочу,
