Дроданис, новобранцам в Цитадели

Воодушевленные победой в Лидэйджене, воины Делраэля быстрым шагом двигались на север. Разведчики докладывали, что по самым скромным оценкам в огне Лидэйджена погибла примерно треть орд Серрийка. Теперь походные порядки армии монстров уже не были так сильно растянуты по гексагонам и стали более компактными. Но все равно войско мантикора превосходило примерно вчетверо армию Делраэля.

Когда Ромм и остальные разведчики возвратились в этот день для доклада, Делраэль выслушал их с особенным вниманием. Конечно, из карты он знал, что тропа пролегает через горы, но нужны были более точные сведения о каждом гексагоне, чтобы использовать особенности местности в борьбе с мантикором.

– В следующем гексагоне практически везде голые камни, – сказал Ромм.

Он опустился на большой валун, пятнистый от лишайника, и отбросил со лба слипшиеся от пота пряди. Его вытянутое лицо совершенно обгорело на беспощадном горном солнце, а губы потрескались. Делраэль протянул ему фляжку с водой, но Ромм, сделав из вежливости пару глотков, поспешил снова приступить к своему отчету.

– Мы обнаружили несколько мест, где можно устроить отличные засады. В частности, есть одна тропинка вдоль обрыва. Монстры обязательно пройдут там.

– В горах мы видели Черных Соколов, но они нас не заметили, – сказала разведчица. Это была сухопарая женщина с короткими каштановыми волосами, жительница одного из приисковых поселков к северу от Цитадели. Делраэль никак не мог вспомнить ее имени.

Предводитель нахмурился.

– Корим говорил, что они всегда могут переплюнуть нас. Надо надеяться, что на сей раз они выбрали себе более подходящего противника, чем Анник.

Он увидел, что его отец сидит в одиночестве и точит свой меч. Большинство воинов знали предания и легенды о былых поисках и приключениях и поэтому, испытывая благоговение, сторонились его.

– Отец, – позвал Делраэль. Дроданис оторвался от своего занятия и швырнул на землю плоский камень. – Иди сюда. Ты не поможешь мне разработать следующую вылазку?

На душе у Делраэля потеплело, когда он увидел, что лицо отца осветилось внезапным интересом.

– Я буду счастлив предложить некоторые свои соображения.

* * *

Тэйрон в одиночку шел по тропе, углубляясь в скалы. Воины Делраэля не заметили, как он ушел. Это видели только несколько хелебаров, они молчаливо и торжественно кивнули своему Вождю головой.

Гибкий и проворный Тэйрон недавно нашел между скал потаенное место, похожее на естественный амфитеатр. В центре кольца из скал было немного скудной почвы, на которой росла редкая трава. Здесь протекал бурный горный ручей и ветры не дули слишком сильно – это место могло стать новым домом для Отца Кедра.

Тэйрон поставил на большой плоский камень свой деревянный ящик и наклонился к земле, чтобы вырыть небольшую ложбинку.

– Здесь у тебя не будет легкой жизни, – сказал он саженцу. – Но трудности делают нас сильными. Ты последний из тех, кто уцелел в Лидэйджене. Я знаю, какая великая сила заключена в тебе.

Он посадил деревце и засыпал корни влажной почвой.

– Никто не знает, что ты здесь, – сказал хелебар. – Это должно послужить тебе защитой.

Тэйрон вскарабкался обратно на скалы и стоял, глядя вниз, на крохотное деревце. «Может быть, в один прекрасный день мы вернемся сюда и увидим, что весь этот гексагон превратился в великий лес».

* * *

Дроданис подождал, пока Сайя и ее престарелые помощники кончат с раздачей пищи, прежде чем подошел за своей порцией.

Он узнал кое-кого из них: Ситаэля, тощего сварливого дубильщика, и Мостема, дородного пекаря. Ему было больно видеть, как сильно они изменились, и это заставляло Дроданиса гадать, как сильно переменился он сам.

Сайя, казалось, сохранилась хуже всех. Она всегда была как-то излишне сурова, и ей не хватало чувства юмора. Дроданис никогда не мог понять, чем она пленила Кэнона. Скорее всего, он просто воспринимал это как игру, ему захотелось завоевать сердце той, которая была так не похожа не него. Сайя всегда недолюбливала Дроданиса, или по крайней мере ему так казалось, а с тех пор, как он оказался в армии Делраэля, она вообще не сказала ему ни слова.

– Ты что, избегаешь меня, Сайя? – спросил он, когда та накладывала ему полную тарелку картошки и тушеной солонины. Поверх всего этого она шлепнула сухое печенье.

Сайя глубоко вздохнула и посмотрела на него весьма недвусмысленно. У нее был очень колючий взгляд.

– Дроданис, ты напоминаешь мне о том, о чем я предпочла бы не думать. Когда Кэйон и Фьель умерли, ты ушел от всего этого, оставив нас наедине с нашим горем, и предоставил выпутываться самим из всех трудностей. – Она уперла руки в бока. – Я не могла остановить Вейлрета, хотя помнила, какой глупой и напрасной смертью умер Кэйон. Почему ты сам не мог тогда поохотиться на огров?

Дроданис понимал справедливость ее упреков. Он и сам думал о том же.

– Я понял, Сайя, что в своем сердце надо хранить только хорошее, а не бередить боль снова и снова. Мне понадобилось очень много времени, чтобы осознать это.

Сайя положила оставшуюся еду себе в тарелку, но даже не притронулась к ней. Она все смотрела на Дроданиса. Остальные отсели подальше, оставив их вдвоем, чтобы не мешать спору.

– Когда я думаю о счастливых днях, мне становится еще больней от сознания, что все это потеряно.

Но Дроданис не мог удержаться от улыбки.

– Сайя! Помнишь тот турнир по стрельбе из лука, который мы проводили, когда Кэйон ухаживал за тобой? У нас с ним был равный счет, но в последнем раунде он проиграл мне одно очко из-за того, что больше следил за тем, чтобы понравиться тебе, чем за своей целью, А помнишь, как мы облазили все заброшенные шахты на западных холмах? А ту забытую яму с сокровищами слаков, которую нашел Кэйон, и прекрасную изумрудную брошь, которую он тебе потом подарил? Она, наверное, принадлежала королеве древних Волшебников, может быть, самой Леди Мэйрой. Дроданис усмехнулся.

– Помнишь этот проклятый опал, который он нашел? Из-за него кожа Кэйона стала ярко-синей, причем этот сочный цвет не сходил больше месяца! Только подумай, сколько сокровищ мы возвратили, сколько монстров убили, сколько у нас было самых удивительных приключений. – Он перевел дыхание, чувствуя, как горят его глаза. Казалось, к нему возвращалась молодость, когда он вспоминал о своем прошлом. – Ах, это было прекрасное время!

Она схватила свою тарелку и пошла прочь.

– Нет! – бросила она через плечо. – Я так не считаю.

* * *

Не успели бойцы Делраэля свернуть лагерь и двинуться дальше, как они услышали громкий стук копыт на тропе. Вскоре из-за выступа скалы показался всадник Черного Сокола и направился прямо к Делраэлю.