Запах пекущегося хлеба разбудил Селину, свернувшуюся в кресле, как кошка. Она проспала всего пару часов, тем не менее с наслаждением потянулась.

– Ох! – воскликнула она, взмахивая длинными ресницами. – Что это? Пахнет божественно! Я проголодалась! – И тут же на ее лице отразилось недоумение. – Я никогда не ощущаю голода, – растерянно сказала она. – Почему я голодна?

– Привет, – откликнулась Полли. – Думаю, ты проголодалась, потому что помогала мне приготовить собственный завтрак.

– Я помогала? – Селина нахмурилась. – Черт, я думала, мне это приснилось! – Она огляделась по сторонам. – Но я и вправду здесь, на маяке.

– Точно, – согласилась Полли. – Здесь.

Она выложила свежую буханку на грубый деревянный стол, сбрызнула растопленным маслом мягкую сердцевину – отлично замешенный хлеб был хрустящим снаружи и имел ореховый привкус. Ложка меда сверху и огромная кружка чая (Полли терпеть не могла кружки, вмещавшие меньше пинты) завершили трапезу. В окна уже светило раннее солнце.

– Ох боже мой! – выдохнула Селина. – Боже мой, это просто безупречно!

Она впилась в хлеб маленькими, очень белыми зубами. Полли улыбнулась. Ей было, безусловно, приятно снова кого-то кормить.

– Хлеб и должен быть таким, – напомнила она. – Ты же сама его сделала.

– Ох, ну и… Ладно, я великолепна!

Полли снова улыбнулась.

– Ешь сколько влезет, – сказала она, беря большой поднос, нагруженный толстыми сэндвичами с медом и пустой кружкой. – А я пойду повидать рыбаков.

Она уже заметила лодки, замаячившие на горизонте. И надеялась, что улов был хорошим.

– А кружка зачем?

– Рыбаки готовят лучший в мире чай, – пояснила Полли. – И я всегда беру его из их бачка.

Парни промерзли, проголодались, устали и были очень рады снова увидеть Полли.

– Я считал, вы исчезли навсегда, – сказал Кендалл. – Думал, вы могли улететь и поселиться вместе с вашей птичкой.

Арчи фыркнул:

– Не болтай глупостей, Кендалл. Ты ведь имеешь в виду Хакла?

Кендалл посмотрел на Арчи:

– Я имел в виду и того и другого.

– Боже, боже! – воскликнула Полли. – Ты что, считаешь меня совсем сумасшедшей? Не отвечай.

К счастью, все уже были заняты сэндвичами.

– Как дела? – спросила она Арчи, а тот лишь покачал головой. Он по-прежнему выглядел несчастным.

– Я стараюсь, – сказал он наконец и придвинулся ближе к Полли. – Я просто… Мне просто хочется…

– Чего? – спросила она.

– Ничего, – жалобно ответил Арчи.

– Скажи мне!

Арчи посмотрел на нее:

– А можно?

– Конечно.

– Ну, прошлой ночью… ты знаешь, было немного ветрено.

– Угу.

– Я просто… Я просто так испугался… – Он отвел взгляд. – Я… я боюсь, Полли. Действительно боюсь. Ощущение такое, что не могу отвечать ни за лодку, ни за людей, ни за что-то другое в этом роде.

– Но ты отлично справляешься! Все говорят, ты гениален!

– Это потому, что мне не приходилось сталкиваться с настоящим испытанием, – с чувством произнес Арчи. – Они просто меня не знают.

– Тише! – прикрикнула на него Полли. – Как бы то ни было, все думают так, как я сказала.

Арчи взял еще сэндвич.

– Легко тебе говорить, – заявил он. – Ты ведь умеешь делать вот такое!

Вернувшись в привычную колею, Полли отправилась на материк – там был нормальный Интернет, – чтобы повидаться с Рубеном, которого призвала на помощь в поисках нужного фургона.

Они встретились в Лу, в маленьком кафе, где все мужчины были бородатыми и щеголяли в рубашках лесоруба, а напитки подавались в банках для варенья. Полли сочла это весьма своеобразным.

Рубен опоздал на сорок минут, что было даже кстати, поскольку Полли успела просмотреть все варианты, выставленные на продажу. За малым исключением они представляли собой старые фургоны для продажи бургеров и выглядели так, словно их заляпали жиром тысячи пьяниц, выползших из ночных клубов. Впрочем, Полли не боялась немного потрудиться над уборкой. Цены сильно варьировались – от двух с половиной тысяч и выше, – но Хакл твердо настаивал на том, что деньги нужно потратить на ту модель, которая сумеет себя окупить. «Если ты собираешься этим заняться, – говорил он, – ты должна сделать правильный выбор».

Полли открыла файл, куда заранее внесла необходимые данные. Впрочем, все расчеты по выпечке она могла бы сделать и во сне; она занималась этим достаточно долго, чтобы точно знать, что ей нужно и какими должны быть запасы. На самом деле такой бизнес, с минимальным штатом, фиксированными расходами и без арендной платы, обошелся бы дешевле пекарни.

А поскольку постоянных заказчиков не предполагалось, она могла сосредоточиться на том, что давало немножко больше прибыли – на сэндвичах и пицце одновременно с хлебом, – а печенье и булочки в пластике оставить Малкольму. Но в любом случае Полли должна была предоставить муниципальному совету четкий план, доказав, что она не перебежит дорогу существующим в городе предпринимателям; в ее намерения входило получить лицензию на закусочную.

Она снова просмотрела весь список грязных старых фургонов, и ей стало немного не по себе. В каждом из них, думала она, воплотились чьи-то надежды и мечты, разлетевшиеся в прах, чьи-то блестящие, но неосуществившиеся идеи по общественному питанию. И кто она такая, размышляла Полли, чтобы вдруг начинать предприятие на пустом месте и ожидать, что все получится? Может, она сошла с ума?

Но подобные мысли нужно гнать. Она не должна так думать. В данный момент приобретение фургона оставалось наилучшим выходом из положения – наилучшим, насколько она могла судить, – и Хакл вкалывал для этого за тысячи миль отсюда, так что нужно ухватиться за эту возможность. Полли просматривала страницу за страницей, разглядывая машины, весь этот грязный белый караван переоборудованных грузовиков… а потом увидела это.

Полли уставилась на него. Отвела взгляд. Затем посмотрела снова, забыв обо всех сомнениях.

«Пьяджо-портер» 2010 года выпуска, гласила подпись.

Он был заметно дороже, чем прочие машины. Но…

Это был переоборудованный дом на колесах, двухцветный, темно-красный с белым. Одна его боковина открывалась, показывая металлические стеллажи с противнями, прямо как в пекарне. За ними была установлена профессиональная дровяная печь. По другую сторону было окно, открывавшееся для продажи, и над ним – небольшой тент. Все это выглядело безупречно; в описании говорилось, что фургон был оборудован для продажи выпечки два года назад за тридцать тысяч фунтов. Насколько это правда, Полли сказать не могла, но вид у него был идеальный. Может, как раз поэтому, подумала она, он и стоил в два раза дороже, чем все остальное в той же категории.