Это мы без проблем! — пожал плечами и пнул ублюдка ногой что есть силы, отчего тот распластался на грязном асфальте.

— Вот это я понимаю — меч Святой Справедливости. Точнее, нож, но не важно. Не стоит угрожать чужим сестрам, дружище. Это вредит здоровью.

Сказав так, быстро осмотрелся вокруг. Конечно, это триумф! Но Ден мертв, как и некоторые его наемники. Разговоры о справедливости в полиции не помогут. Значит надо срочно валить, придумывая правдивые показания.

* * *

В кабинете директора школы собралось много народа. Здесь был сам глава заведения, а с ним какая-то дама в очках, с папкой в руках. Судя по деловому костюму, она была заместителем или менеджером.

По углам стояли бойцы в черных пиджаках, вооруженные пистолетами. По комнате расхаживал седоватый мужик с завитыми усами, в клетчатом камзоле. У него в руках были часы на цепочке. Зачем, когда есть телефон? Непонятно. Дядька пялился в них постоянно, будто хотел заглянуть в другой мир.

Рядом со столом терся высокий мужчина с широкими плечами. Виски его были седые, хотя выглядел весьма молодо. На нем красовался дорогой костюм, который сейчас был расстегнул.

В центре этой толпы на увесистом гостевом стуле с высокой спинкой торжественно восседал я. Можно подумать, что это мой День рождения или вручение ордена. Но нет...

Утро началось с жуткой новости. Кто-то зарезал Дена возле заброшенной фабрики. Школа погрузилась в глубокий траур. Для многих этот качок был чуть ли не главным кумиром.

Девушки откровенно рыдали, учителя причитали, парни тяжко вздыхали, обещая отомстить «всем врагам». Пришлось подыграть и мне, изображая глубокий шок.

Но спектакль длился недолго. Эльдар с дружками принялся орать, что я ругался с Денисом, угрожал ему и пытался избить.

Проклятый блондин был довольно умен, да и популярен в среде подростком. На меня набросились множество школьников, пытаясь выяснить, что к чему.

Одни хотели меня придушить за Дена, другие просто расспрашивали. Кто-то жал руку и восхищался. Ведь убить такого мощного (ага, черта с два) бойца очень сложно.

Я понял, что меня порвут от гнева, либо от тупого восторга. Отбиться от толпы было сложно. Хорошо, хоть подоспела охрана. Которая скрутила мне руки (классика жанра) и потянула к директору.

Здесь уже находился отец погибшего, сам Арсений с помощницей и следователь по особым делам из Городского дворянского собрания. Кажется, это был князь. Влиятельный аристократ, авторитет которого признавали даже местные богачи.

Когда меня втащили, то здоровяк в дорогом костюме чуть не бросился в рукопашную. Его пришлось успокаивать. Потом князь в клетчатом наряде задал кучу вопросов. После чего, наступил полный ступор, в котором мы сейчас находились.

— Ублюдок! Ты убил моего сына. Готовься, щенок. Я это так не оставлю, — как мантру твердил Павел — родитель чертова Дена.

— Господин, я понимаю ваши эмоции, но в который раз прошу успокоиться! — грозно, но без особого нажима отрезал следователь, разглядывая свои странные часы.

— Эээ, господа, может продолжим завтра? Сегодня выяснили все, что могли, — робко вставил Арсений.

— Заткнись! Не директор школы, а клоун. У тебя под носом убийцы расхаживают, а ты штаны протираешь! — прорычал Павел, гневно глядя в окно.

— Школьная система не может уследить за всеми...

— Урод! Сколько я бабла отвалил. А он еще огрызается, холоп чертов!

— Павел Сергеевич, я попрошу! — произнес усач, оторвавшись от циферблата.

— Родион Петрович, позвольте. Я потерял самое дорогое на свете. Я... Я не могу это выдержать, — чуть не плача, процедил здоровяк.

— Именно поэтому я рекомендовал вам остаться дома. Но вы решили приехать.

— Вы не понимаете! Мне надо посмотреть в глаза убийце Дениса!

— Я не убивал, — ставил спокойным тоном.

— Что? Ах ты мелкий змеёныш...

— Павел Сергеевич! Вина мальчика еще не доказана. Еще одно оскорбление, и вами займется дисциплинарная комиссия.

— Извините, господин.

Воцарилась напряженная тишина, которая звенела в ушах, не давая собраться. Солнце било прожектором в кабинет главы школы. От блеска искрило в глазах.

— Эмм, может, кофе? Мариночка быстро состряпает, — глуповато нарушил молчание Арсений Сергеевич.

— Закройся, — процедил по слогам отец Дена.

— Господа! — резко воскликнул Петрович, чтобы всех успокоить. — Время и правда не терпит. К тому ж мозги уже... подгорают. Предлагаю последний раз допросить учащегося, а потом откланяться до следующей встречи.

— Хорошая идея. Я сам так сказал. Но другими словами кхе-кхе, — воскликнул директор, с трудом скрывая волнение.

— Да, — махнул рукой Павел, повернувшись ко мне и злобно окинув взглядом.

— Что ж, значит ты встретился с господином Горским младшем для кхм... выяснения отношений? — спросил меня следователь.

— Он заставил прийти, угрожая сестре, — ответил без особого колебания.

— Лжешь! Червяк! — взорвался отец амбала.

— Господин, завтра явитесь на комиссию! Это недостойно аристократа! — оборвал его князь, нервно дёргая пышный ус.

— Да. Прошу прощения. Я просто раздавлен сегодня.

Следователь выдержал паузу. Потом задал новый вопрос.

— Во время данного столкновения, скажем так, ты потерпел поражение? — вкрадчиво сказал усач.

— Да. Я же уже говорил. У меня нет навыков рукопашного боя.

— Он врет! — снова вмешался Горский.

— То есть, хотите сказать, что я отделал вашего отпрыска???

— Нет! То есть, бред! Он меня провоцирует. Он виновен!

— Господин Подгорный, — по слогам произнес следователь, а потом обратился ко мне: — То бишь ты проиграл и пошел домой?

— Нет, к нашему директору школы, чтоб он наказал зачинщика драки.

— Не! Все не так! — воскликнул директор, резко краснея.

— Ладно шучу, домой. А куда же ещё? — бросил, смотря себе в ноги.

— Так, хорошо. Осторожнее с показаниями, юный сударь. Я записываю на диктофон, — нахмурился следователь. — У тебя не было мысли как-нибудь отомстить за такое? Молодые парни не умеют проигрывать с честью. Я-то уж точно знаю.

Я ничего не сказал. Сначала хмыкнул, потом поднял голову и... засмеялся.

— Аха-ха, было да! Я обошел эти чёртовы фабрики. Зашёл Дену за спину. Взял нож во-о-от такой (показал руками) ножик, пырнул его в глотку или куда там? И все! Месть свершилась!

Мои слова отразились эхом от стен кабинета. Все присутствующие заткнулись, нелепо переглядываясь между собой.

— У него психическое порушение, — упавшим голосом произнесла женщина.

Павел отвернулся от окна и отрыл рот, так широко, что чуть не вывихнул