— Скоро вернусь, — сказала я, сунула коробочку с сережками, подаренными Джошем, в карман и надела серебряный крестик, до конца цепляясь за свою легенду.

Я уже дошла до двери, когда Бекс окликнула меня:

— Что ты собираешься сказать ему?

Не останавливаясь, я бросила через плечо:

— Правду.

Само собой, я не имела в виду «правду, только правду и ничего кроме правды». Скорее, это должна быть сокращенная версия а-ля Красный код — наша, шпионская правда.

Да, я учусь в Академии Галлахер.

Да, я лгала тебе.

Да, ты не должен верить ничему из того, что я говорила или делала.

А шпионская правда особая: иногда ее недостаточно для достижения цели. Иногда требуется гораздо большее. Мне очень не хотелось это делать. Видимо, действительно отношения, начавшиеся со лжи, должны ею и закончиться.

Нет, я никогда не любила тебя по-настоящему.

Нет, меня не волнует, что тебе больно.

Нет, я не желаю тебя больше видеть.

Наш особняк казался особенно тихим в этот вечер. Мои шаги эхом разносились по пустынным залам и коридорам, но меня это не пугало. Впереди потайной ход, Джош и — конец мечтам.

Но прежде я должна кое-что сделать. В кармане анкета, и мне не хотелось бы тащить ее с собой.

Кабинет мистера Соломона довольно близко. Я достала листок с анкетой, которую он раздал нам. Все, кроме меня, давным-давно сдали их обратно. Листок был сложен несколько раз и весь измят — я таскала его все это время, так и не подписав.

Еще двадцать четыре часа назад я боялась даже взглянуть на него. Но за такой отрезок времени в жизни шпиона может произойти очень многое — кто-то может избежать смертельной опасности, дружба может родиться и умереть, любовь — раствориться, как бумага, на которой писались любовные послания. Двадцать четыре часа назад я сидела на стене, а сейчас поняла, с какой стороны этой стены должна находиться.

В конце страницы было два квадратика, словно развилка дороги, по которой я уже устала тащиться. За нашей стеной был парень, которому я могла только причинить боль, а внутри — люди, которым я могла помочь. Возможно, это было самое трудное решение в моей жизни, и я сделала его, поставив крестик в одном из квадратов. Это одно из золотых правил секропов: не надо лишний раз усложнять.

И это правильно: все и так слишком сложно.

«Привет, Джош. Привет, Дилан», — в который раз репетировала я, шагая по темному тротуару. Я не думала о том, что мне придется сделать. Просто ждала, а еще прикидывала, как бы так ненароком ударить Дилана по башке — больно.

Бип. Бип бип. Бипбипбип.

Красная точка на циферблате постепенно приближалась, и маячок перешел уже на постоянное бииип-бииип-бииииииииип.

Я временно отключила его, услышав голос Дилана:

— Говорю тебе, все будет…

— Привет, ребята. — Так, мой талант хамелеона мне не изменил, поскольку мое появление стало для парней полной неожиданностью. Дилан даже выронил веревку.

Только слабак лезет на трехметровую стену с веревкой. Я такие препятствия преодолеваю без всяких подручных средств со второго класса!

Я застукала их с поличным, но это ничуть не убавило спеси у Дилана.

— Так-так-так. — Он подошел ко мне. — Вот и она. Как прошла учеба сегодня? — спросил он, словно собирался хитростью вывести на чистую воду.

— Прекрасно. — Я сглотнула. Мне не хотелось глядеть на Джоша. Я боялась, что, если посмотрю на него, выдержка мне изменит. Очень хотелось, чтобы Дилан затеял драку. Я могла бы орать на Дилана, визжать — в общем, могла бы оправдывать закрепившуюся за нами репутацию. Но Джош — совсем другое дело.

— А мы шли повидать тебя, — сказал Дилан, придвинувшись ближе.

— Правда? — Я подпустила в голос немного нервозности. — Но… — Я переводила взгляд с одного на другого. — Вы же не знаете, где я живу.

— Ну как это не знаем? Я видел тебя в субботу, когда ты шла обратно в школу. Со своими подругами.

— Но… я учусь дома. — Приз академии за лучшую женскую роль в подростковой драме присуждается Камы Морган! — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Уличный фонарь у нас над головой мигал, и в краткий миг темноты Дилан шагнул еще ближе.

— Да брось ты, богачка. Я тебя ВИДЕЛ!

У него за спиной Джош прошептал:

— Дилан…

— Да! Этот город не твой, знаешь ли! И мне плевать, кто у тебя отец…

— Дилан! — уже громче одернул его Джош. Я больше не могла избегать взгляда Джоша — я не могла от него оторваться.

— Прости, — прошептала я. Это было признание вины, которого так ждал Дилан. Вот только он не знал, за какое преступление. — Прости, мне так жаль, так…

— Ками? — Джош словно пытался разглядеть во мне прежнюю Ками. — Ками, это…

Видишь! — вскричал Дилан. — Я же тебе говорил!

— Дилан! — оборвал его Джош. — Уйди отсюда.

— Но… — начал было Дилан, но Джош шагнул ко мне, оттеснив его. Он хотел заслонить меня от Дилана, но на самом деле лишил меня единственного шанса выцарапать маленькому сопляку глаза. (Вообще-то, выцарапывание глаз будет у нас на экзамене по НАСА.)

— Дилан, уйди, — повторил Джош, отпихивая приятеля. Это, правда, не помешало тому нагло ухмыльнуться и сказать:

— Жду тебя.

Мне хотелось ударить его, пнуть, заставить испытать сильную боль. Но я подумала, что никакая подготовка НАСА не поможет мне причинить ему такую боль, какую испытывала я. Даже в Академии Галлахер вас не научат разбивать сердца.

Дилан зашагал прочь, а я тем временем перебирала в уме всю ту ложь, которую собиралась выдать Джошу. На секунду мне даже показалось, что я не смогу этого сделать — не смогу причинить ему боль никогда. Но как только Дилан скрылся из виду, Джош прокричал:

— Так это правда?

— Джош, я…

— Ты одна из них? — Голос его стал жестче.

Одна из них?

— Джош…

— Девочка Галлахер. — Я привыкла, что этот термин произносился с почтением, даже с преклонением, но в устах Джоша он прозвучал хуже оскорбления. И в тот же миг из парня моей мечты он превратился в одного из дилановских хулиганов в аптеке. Он стал тем, кто нападал на Анну. Он осуждал меня, и я взорвалась:

— А что, если и так?

— Пф! — Джош покачал головой и невидящим взглядом уставился в темноту. — Надо было сразу догадаться. — Он пнул камешек, как делал, наверное, сотни раз, а когда заговорил, обращался больше к себе: — Домашнее обучение, как же! — Он посмотрел на меня. — А кем был я? Игрушкой? У вас там что, конкурс проходил «Кто сделает идиота из местного?» Это…