ощущение — запах. В салоне пахло чем-то кислым, и огурцами. Причём но запах огурцов выделялся особенно сильно. Я огляделся, но никаких огурцов здесь не было. — Тряпки, чьи-то валенки, бутылки с какой-то жидкостью, и старые газеты. Вот и всё убранство.

Вставив ключ, и повернув его в замке, я с удовольствием услышал сытый рык могучего мотора. Не знаю почему, но у машин с числом цилиндров больше четырёх, звук совершенно особенный. Даже объём может быть небольшим, но звучать он всегда будет отлично от четырехцилиндровых.

Ждать, когда прогреется, я не стал, успеет, пока будем грузиться. Движок бензиновый, так что проблем не возникнет.

Тронув ручку акпп, и слегка придавив педальку, я стронул машину с места, и легко пробив наваленный вдоль дома сугроб, тормознул прямо у подъезда.

Глушить не стал, и не задерживаясь, побежал наверх.

Навстречу попались Леонид со Славиком. Подхватив седого под руки, они уже спускались с площадки второго этажа.

Вернувшись к машине, я открыл заднюю дверь, и поскидывав бутылки на пол, побежал за девчонкой.

Сидевший у стены мужик ещё шевелился. — Подумал было пристрелить его, чтоб не мучился, но что-то меня остановило. Как-то сразу не обратил внимания, но вроде я уже встречал его на базаре, ещё в первое посещение города. Так сразу не вспомню где именно, но то, что я его уже видел — могу поклясться. Конечно он тогда одет был иначе, — лето всё-таки, но лицо уж больно приметное: Сочетание рыжих волос, шрама над правой бровью, и татуировки в виде маленького паучка на правой же скуле, забыть невозможно.

Пройдя до конца коридора, я заглянул во все комнаты с левой стороны. В одной из них лежал ещё один человек: Здоровенный мужичина в перепачканном кровью белом маскхалате. Судя по пятнам крови, он получил с десяток осколочных ранений, но ещё дышал. Живучий... Добивать тоже не стал, стрелять громко, а ножом не хотелось. Тем более жить ему оставалось совсем немного. И я, оставив мужика в покое, вернулся к нужной комнате.

Девчонка лежала в том же углу. Бинт на голове уже пропитался кровью, и немного съехал на бок. Хотя возможно что так криво перебинтовали. Примерившись, а росту в ней было всего ничего, — как и весу собственно, я легко поднял её, и подхватив оставленный на окне винтарь, двинулся на выход.

Навстречу уже поднимался Леонид.

— Хорошая машинка. — забрал он мешавшее оружие, — да ещё в шикарном исполнении... Отличный трофей!

— Мужик пока жив. Как помрёт, так и будет трофей. А пока это чужое имущество.

— Да он даже до места не доедет. Там две пули в грудине. Нога капут. Крови много потерял.

— Поглядим. Иди давай вперёд. — поторопил я его. Седой то ладно, не факт что выживет, а вот девочку наверняка ещё можно спасти. Хотя с ней тоже непонятно, — ранение в голову это не шутка. Но череп вроде цел, и возможно всё не так страшно.

Мы вышли из подъезда и подошли к машине.

— Куда её? — на заднем сидении лежал раненый, его не подвинешь, на переднее сажать — неудобно, свалится.

— Давай в кузов, недалеко ехать, не замерзнет. — откидывая полог, предложил Леонид. — Всё равно все не поместимся.

В кузове совсем ничего не было, голый металл, поэтому Славик сел прямо на пол, а девушку положили ему на колени.

— Смотри не встрянь только. — предупредил Леонид, добавляя, — толкать очень не хочется, замерз что-то...

Машина хоть и серьезная: высокая, на «злой» резине, со всевозможными блокировками и прочими внедорожными штучками, но под снегом может быть всё что угодно, так что предупреждению я внял, и поехал выбирая дорогу не так как короче, а ориентируясь на толщину снежного покрова.

Едва тронулись, как снег повалил с новой силой. Видимость совсем упала, метров пятнадцать ещё как-то, а дальше лишь по силуэтам. Всё белое, — непонятно где сугроб, а где низинка, и в какой-то момент пришлось даже из машины выходить, посмотреть как лучше проехать.

Но всё же до дома где сидел Олег, мы доехали достаточно быстро. Я посигналил, и дождавшись когда он займет место в кузове, тронулся дальше. Дорогу я помнил, да и не где тут было заблудиться, поэтому обошлось без приключений. Подъехав прямо к крыльцу, я заглушил мотор. К запаху огурцов добавился запах крови и пороха.

Мы вышли и погрузив на себя раненых, потопали на пятый этаж.

Мужики потащили седого, Олег собрал оружие, а я понёс девушку. Поначалу казавшаяся лёгкой, этажу к третьему она как-то потяжелела, а на пятом и вовсе превратилась в бегемота.

Пройдя в квартиру я занес её в зал — мужики слегка отстали, и уложив возле печки, отошел в сторону. Не задавая вопросов, Аня сразу занялась раненой.

— Там ещё один. — оповестил я супругу. — только он походу того, не жилец.

— Посмотрим. — кивнула она, срезая окровавленный бинт. Маша торопливо ставила воду в кастрюле на печь, а Ольга раскладывала убранный после ночевки картон.

Я отвернулся.

— Куда его? — ввалились мужики.

— Вот, сюда укладывайте. — подскочили женщины. Дети испуганно выглядывали из палатки.

Седого аккуратно положили по другую сторону от печки, и вооружившись ножом, Леонид стал срезать с него куртку.

— Две пули в грудь и одна в ногу. — докладывал он, пока Аня занималась девушкой. Славик же сбегал за своим чемоданом, и едва не наступив на раненого, поставил чемоданчик рядом с Аниным коробом.

— Там лекарства всякие, бинты... Морфин...

Тем временем Леонид избавился от куртки седого.

— Готово. — доложил он.

— Свитер режь, рубашку. До голого тела. Потом штанину убери. — критично оглядев его работу, попросила Аня, и остановив взгляд на мне, добавила, — достань коробочку с иглами, шовный материал, спирт и ватные тампоны.

То что рану на голове девушки надо зашивать, я понял ещё там, на месте. Но сейчас участвовать в этом процессе не хотел. Не нравятся мне такие вещи. Но у жены были другие планы.

— Зашить сможешь? — неожиданно спросила она. Я хоть и частенько помогал ей раньше с животными; уколы ставил, держал когда надо было, но никогда никого не шил. Поэтому даже опешил.

— Не знаю. —