— Ты нашла способ вывезти все эти запрещенные книги из Англии? — спросил Безотказэн, заматывая скотчем коробку с томиками «Из Африки». — Вместе с Фаркитт и всем остальным нам понадобится примерно десять грузовиков.

— Я работаю над этим вопросом, — сказала я, хотя пока ровным счетом ничего не сделала.

— Отлично! Мы осуществим переброску, как только ты скажешь. Ну, о чем бы ты желала услышать от меня в первую очередь? О последней автомобильной перестрелке Монтекки с Капулетти или о том, каким писателям в следующий раз выпадет проходить тест на наркотики?

— Ни то ни другое, — ответила я. — Расскажи мне все, что знаешь о клонировании Шекспира.

— Нам пришлось отодвинуть это на последнее место в списке приоритетов. Да, расследование весьма интригующее, но с точки зрения закона и порядка совершенно бессмысленное: все, кто принимал участие в их воспроизводстве, либо слишком… покойны, либо слишком стары, чтобы пойти под суд.

— Это скорее для Книгомирья, — ответила я, — но дело серьезное, честное слово.

— Ну, если так, — начал Безотказэн, который слишком хорошо знал меня, чтобы думать, будто я напрасно трачу свое или чужое время, — сейчас у нас три Шекспира, всем от пятидесяти до шестидесяти… положи эти томики Андерсена вон в ту коробку, ладно? Если их и клонировали, то это имело место в лихие тридцатые, когда кругом творилось черт-те что, когда люди воображали, будто можно сконструировать четырехногого олимпийского бегуна, пловца с настоящими ластами и так далее в том же духе. Первый клон Уилла всплыл на поверхность в пятьдесят втором, когда в Тенбери-Уэлс случайно застрелили мистера Шокспира. За этим последовала необъяснимая смерть мистера Шекспера в пятьдесят восьмом и мистера Шогспора в шестьдесят девятом. Есть и другие…

— И как ты думаешь, почему?

— Сдается мне, — протянул Безотказэн, — кто-то пытался синтезировать великого драматурга, чтобы он написал еще несколько гениальных пьес. Затея, конечно, противозаконная и аморальная, но в перспективе она могла принести огромную пользу всем шекспироведам мира. Хотя отсутствие молодых Шекспиров наводит на мысль, что эксперимент давно прерван.

Некоторое время я молча переваривала полученную информацию. Генетическое клонирование людей находилось под строжайшим запретом. Ни одна коммерческая лаборатория не осмелилась бы на такое, да и ресурсы для этого имелись только у крупных биоинженерных компаний. Но если эти шекспировские клоны выжили, то нельзя исключить наличие других. И поскольку настоящий Шекспир давным-давно умер, исправить ситуацию с «Эльсинорскими проказницами» под силу только его реконструированному двойнику.

— А разве это не в юрисдикции ТИПА-13? — сказала я наконец.

— Официально — да, — ответил Безотказэн, — но ТИПА-13 на таком же голодном пайке, как и мы. Агент Брекекекс слишком занят миграциями мамонтов и химерами, ему только клонированных елизаветинских драматургов не хватало.

Брекекекс был неандертальцем, начальником инспекции по клонированию. Воссозданный «Голиафом» на законном основании, он являлся идеальным руководителем для ТИПА-13.

— Ты говорил с ним? — спросила я.

— Он неандерталец, — ответил мой напарник. — Они не разговаривают, если нет острой необходимости. Я несколько раз пытался подъехать к нему, но он просто этак странненько смотрит на тебя и продолжает лопать живых жуков из бумажного пакета.

— Со мной он будет говорить, — заверила я. Будет-будет. Я до сих пор у него в долгу, поскольку он выручил меня во время разборки со Скользомом. — Проверю, на месте ли он.

Я сняла трубку, сверилась со справочником внутренних номеров и позвонила.

Параллельно я наблюдала, как Безотказэн пакует остальные запрещенные книги. Если его поймают, ему конец. В том, что литтектива могут посадить за попытку защитить фаркиттовский «Канон любви», присутствовала некая ирония. И потому он нравился мне все больше. Никто из моих коллег никогда сознательно не повредил ни одной книги. Любой из нас лучше уволится, чем сожжет хоть один том. Любой.

— Так, — сказала я, вешая трубку. — Мне сообщили, что он в Центре Брунела. Там химера. Думаю, мы успеем его перехватить.

— А где конкретно?

— Если там химера, то просто пойдем на вопли.

Клонирование неандертальцев было предпринято ради получения в качестве подопытных кроликов живых существ, физиологически предельно близких к человеку, но, согласно букве закона, людьми не являющихся. Эксперимент оказался беспрецедентно успешным — и одновременно провальным. Впрочем, к разочарованию «Голиафа», даже самые косные представители медицинской науки выступили категорически против проведения опытов над разумными и наделенными членораздельной речью существами. Поэтому первую партию неандертальцев из подопытных кроликов переквалифицировали в пушечное мясо. Однако и этот проект пришлось положить под сукно, поскольку в ходе тренировок обнаружилось, что для военной службы неандертальцам катастрофически не хватает агрессивности. Впоследствии они были постепенно включены в социум как дешевая рабочая сила и торжественно освобождены от уплаты налогов. Это была самая большая глупость человека разумного.

ГЕРХАРД ФОН СПРУТТ.

Неандертальцы: возвращение после недолгого отсутствия

В Центре Брунела было, как всегда, не протолкнуться. Озабоченные покупатели переходили от павильона к павильону и пытались торговаться, хотя цены на одинаковый товар начальство установило на несколько месяцев вперед. Народ, однако, не унимался.

— А откуда такой интерес к отксерокопированным Бардам? — полюбопытствовал Безотказэн, пока мы пересекали канал.

— У нас в Книгомирье наметился некоторый кризис.

Я вкратце изложила ему метаморфозы пьесы, прежде известной как «Гамлет», и у моего напарника глаза на лоб полезли.

— Ни фига себе! — после некоторого молчания выдал он. — Я-то думал, это у нас работа необычная!

Мы недолго искали мистера Брекекекса. Спустя несколько минут раздался душераздирающий вопль ужаса. За ним второй. И внезапно обезумевшая толпа опрометью рванула прочь от пересечения Кэнал-уок и Бридж-стрит. Мы двинулись против течения, переступая через брошенные покупки и потерянные ботинки. Вскоре обнаружилась и причина паники. В мусорном бачке рылась в поисках вкусненького причудливая синтетическая тварюга, на сленге ТИПА-13 — химера. Генетическая революция, подарившая нам возможность сколько угодно заменять изношенные органы и воссоздавать дронтов и прочих исчезнувших с лица Земли животных в качестве домашних питомцев, имела и обратную сторону. Стали появляться абсолютно невообразимые существа, не принадлежащие ни к одной из ветвей эволюции. Их наделали забавы ради любители генного расщепления, неспособные понять, что не стоит играть в Господа Бога у себя в огороде.