Миссис Мани покраснела и стала ровно того цвета, что и ее трусы, розовые в пятнышку. Они лежали в специальном пакете с пометкой «вещдок» на столе, за которым хмуро сидела группа криминалистов, готовая ко всем тяжким экспертизам.

Миссис Мани сдалась, и как верующая протестантка переложила ответственность за справедливость на плечи Всевышнего, прося лишь вернуть ее трусы, которые дороги ее сердцу.

Весь состав вздохнул с облегчением и, отпустив на все четыре стороны недотепу-насильника и фантазерку-бабусю, завалился в ближайший бар отметить это не состоявшееся дело, которое могло стоить всем очень дорого.

– 

Анна, где будешь справлять Новый год? – спросил старший следователь, угощая переводчицу свежим пенистым пивом.

– 

Там же, где и вы, – иронично ответила Анна.

Час назад ей позвонили и на утро пригласили в другой участок. Новое разбирательство по случаю изнасилования ее соотечественником одной местной жительницы.

– 

У меня просто слов нет! Какой-то сексуальный Новый год!– вскрикнула переводчица в ответ. – Но … он ее хотя бы правда изнасиловал? – на всякий случай поинтересовалась Анна.

– 

Да, сексуальный контакт состоялся. Есть пробы.

– 

***

Анна плохо спала всю ночь, ее терзали сомнения. Хотелось что-то поменять в своей жизни: то ли характер, то ли принципы, то ли обстановку в квартире, где еще хранились вещи Антонио. Хотелось его простить, но тут же прибить, удушив волосатым чудовищем.

Потом хотелось срочно найти новых друзей, близких по духу, которые ненавидят ходить по дому в уличной обуви и есть с пола. Хотелось заиметь интересное хобби, а не только пропадать на любимой работе. Хотелось любви, но обязательно искренней, настоящей и единственной. Но всего этого было невозможно исполнить в уходящем году, которому остался лишь один день. 31 декабря.

***

Анна прибыла в назначенный час в участок, где готовились брать показания у потерпевшей и обвиняемого.

Вчера в 20:30 в местечке Бельйок в районе пляжа, на приморской тропинке, о которой знают немногие, мужчина славянской внешности, далее идентифицированного по паспорту как Алексей Железнов 44 лет от роду изнасиловал местную жительницу Лоли Гонсалес 42 лет от роду.

Лоли тренер по пилатесу и йоге из местного дома культуры прогуливалась по пляжу у скал Кан Кабайос Бельйок, когда навстречу ей вышел Алексей. Тропинка была настолько узенькой, что разойтись обоим не представлялось возможности. Поэтому свидетелей происшествия не было. Но имелись вещественные доказательства, биоматериал, которые сразу же после изнасилования Лола отнесла в ближайший полицейский участок.

Собственно насильника поймали часом позже, так как он не покинул место преступления. Пока Лоли бегала за полицией, преступник сидел на пляже и лицезрел поздний закат, находясь в весьма в философском настроении.

С поличным его отвели в полицию.

Насильник, к слову, вел себя спокойно. То же самое можно было сказать и о жертве.

– Говорите, я буду переводить, – сказала Анна, с опаской глядя на Алексея, вполне симпатичного мужчину, сидевшего тихо и даже смиренно.

– Я работаю недалеко от этой тропы. Ухаживаю за садом в большом доме. Часто прогуливаюсь здесь после работы. Иногда купаюсь, – рассказывал Алексей. – Вчера тоже вышел пройтись и встретил на тропе эту женщину, – Алексей замялся. Полицейские напряглись. – Она посмотрела на меня. Я поглядел на нее. Мне показалось, что она… что я. В общем, мы понравились друг другу. Это взаимно. Дальше она стала раздеваться. Я тоже разделся. Она легла на пол. Лег я. Что я могу сказать? Местные женщины часто предлагают мне секс. Я думал, что этот тот самый случай … – Алексей замер. Полицейские переглянулись. Один из них вышел в другую аудиторию, где проводились дознания с жертвой. – Я думал она как все испанские женщины. Они сильно не церемонятся, как что – сразу к главному, – Алексей посмотрел на Анну. У Анны защемило в сердце. В народе ходили анекдоты на этот счет, мол, испанки в отношениях как обезьяны в джунглях, еще не успели отпустить одну лиану, уже ухватились за другую.

Через время вернулся полицейский, который сообщил, что сейчас состоится очная ставка. Оба и потерпевшая и обвиняемый должны будут пошагово рассказать свою версию происшествия.

В зал вошла подтянутая загорелая женщина со спокойным сосредоточенным лицом. С первого взгляда было видно, что Лоли занимается своим физическим и духовным развитием. По местным меркам ее можно было бы назвать красавицей.

– Лошадиной красавицей, – про себя отметила Анна.

Первому слово дали обвиняемому. Он в точности повторил свое повествование, но стал мрачным, глядя на Лоли, которая старалась не смотреть на злодея.

Наконец заговорила йогиня, ее слова Анна переводила синхронно, хотя Алексей предупредил, что за полгода жизни в Испании сносно понимает аборигенов. Но закон обязывал донести дословно весь ход расследования, что бы потом не было претензий или заблуждений.

– Я прогуливалась вдоль скал, когда увидела этого мужчину, – начала спокойно Лоли. Потом она сделала глубокий вдох и выдох. – Он шел мне навстречу и … и смотрел так, что я поняла, мне не уйти отсюда… – полицейские замерли. Алексей и Анна перестали дышать. – Не уйти целой.

– Как он посмотрел на вас? – спросил следователь. – Опишите его взгляд.

– Да так же как он смотрит сейчас, – проговорила изнасилованная.

Все обернулись на Алексея, который вжал голову в плечи и побледнел. Анна тоже пристально посмотрела на насильника, но не совсем поняла смысл слов жертвы. Не допоняли и полицейские, которые вынуждены были уточнить про ощущения.

– Он смотрел так, что я поняла, что он хочет овладеть мною. И так как я взрослая девочка, – Лоли опять сделала свои дыхательные упражнения, – мне не хотелось, что б на теле остались синяки или ссадины, чтобы мое дорогое белье пострадало, – женщина назвала марку белья того волосатого чудовища, то есть мохерового купальника, что подарил Антонио Анне на рождество. Переводчице тоже захотелось сделать дыхательные упражнения, а еще выругаться матом. – Это дорогое белье, – заметила жертва, – поэтому я решила, зачем играть комедию или биться в истерике, когда можно разойтись как взрослые все понимающие люди. Поэтому я сама сняла белье, платье, легла на песок, чтобы причинить как можно меньше вреда себе в этой крайне неприятной ситуации.

Выругался матом ведущий следователь. Все переглянулись.

– Сколько продолжался половой акт? – задал последний вопрос полицейский.

– Около сорока пяти минут. Я засекала, – деловито ответила Лоли. Все опять переглянулись, а потом с нескрываемым восхищением уставились на бледного Алексея, особенно два секретаря бальзаковского возраста, стенографирующих расследование.

Анна почесала нос, чтоб не расхохотаться и не присвистнуть.

Вся группа как команде поднялась со своих мест. Сапоги