Рвано выдохнув, делаю, как он говорит. Чувствую, как Костя начинает медленно двигаться во мне. Между ног саднит и тянет. Это уже не так больно как раньше, но всё равно очень неприятно, и я закрываю глаза, пытаясь абстрагироваться.

— Нет, — слышу низкий голос. — Не закрывай глаза, Лера, смотри на меня.

Костя немного отстраняется и давит пальцем на мой клитор, начиная стимулировать его параллельно с толчками.

— Смотри на меня, Лера.

И я смотрю. Открываю глаза и встречаюсь с его почерневшим взглядом, в котором сейчас не вижу ни голубой радужки, ни зелёных вкраплений.

Саднящее чувство между ног никуда не уходит, но к нему добавляется уже знакомая мне пульсация в клиторе, которая, как ни странно, на фоне боли ощущается ещё ярче.

Я чувствую, что по телу снова прокатывает горячая волна и сама подаюсь бёдрами вперёд, потому что тело неожиданно для меня самой жаждет большего.

— Ещё, — шепчу, рвано выталкивая воздух из лёгких. — Пожалуйста, Костя…

— Скажи ещё раз, — хрипит мне в губы, усиливая толчки. — Давай, Лера.

— Костя, я… хочу… ещё… пожалуйста.

Обхватив меня руками за плечи, мужчина начинает вколачиваться в меня с такой силой, что на каждом толчке меня подбрасывало бы вверх, если бы он не держал.

Пружина внизу живота стягивается всё сильнее, клитор пульсирует, а стенки влагалища начинают сжиматься, теснее обхватывая Костин член и в какой-то момент меня разрывает.

Лёгкие раздирает от хриплого стона, тело содрагается от конвульсий оргазма, перед глазами темнеет, а меня саму уносит куда-то очень далеко.

Я кричу и трясусь, придавливаемая Костиным телом, в тот момент, когда мужчина входит в меня до конца и замирает так неподвижно, дожидаясь пока стихнут последние сокращения, после чего резко выходит из меня и изливается мне на живот.

Чувствую, как медленно рассеивается туман в моей голове, и чуть приподнимаюсь вверх, опираясь на трясущиеся локти.

Моё тело всё ещё вибрирует в тот момент, когда взгляд падает на эрегированный мужской член на котором я вижу следы своей собственной крови.

На моём животе она тоже есть, смешанная со спермой. И сейчас, когда ощущения от оргазма начинают стихать, меня снова охватывает дикий стыд, и я чувствую, как лицо и шея начинают краснеть, заливаясь краской.

Вижу, как Костя тянется к комоду, рядом с моей постелью и, открыв дверцу, достаёт оттуда пачку влажных салфеток, которыми протирает мой живот и промежность, а потом и себя.

После чего ложится рядом со мной на кровать и, перевернувшись на бок, притягивает меня к себе, касаясь губами вспотевшего лба.

Мы оба голые. Я чувствую, как мои ягодицы упираются в его член. Как его грудная клетка размеренными ударами бьётся о мой позвоночник. И сейчас тяжёлое дыхание мужчины действует на меня как колыбельная.

Уставшее тело обмякает в его крепких руках, тяжёлые веки закрываются сами собой, и я чувствую, как меня начинает клонить в сон.

— Спи, Лера, — слышу хриплый шёпот возле своего уха и горячие губы касаются моей щеки.

— Костя, ты… — нервно сглотнув, прикрываю глаза, — Ты же никуда не уйдёшь?

Мужчина отвечает не сразу, какое-то время молча водя кончиками пальцев по моему бедру и руке, пока через грудь не обхватывает за плечо, крепче прижимая к себе.

— Нет, Лера, — выдыхает, прикусывая мочку моего уха. — Это ты теперь никуда не уйдешь.

Когда я просыпаюсь, за окном уже светло. Перевожу взгляд на другой край кровати, но она пуста. Кости нет.

Почему-то в этот момент начинаю чувствовать неприятное волнение. В груди колет и ноет от ощущения какой-то тотальной пустоты, которая проникает под кожу, просачивается в лёгкие и покрывает их ледяной коркой, заставляя ёжится от холода.

Скидываю с себя одеяло и медленно встаю с постели, делая несколько осторожных шагов. Между ног всё ещё болезненно саднит, поэтому стараюсь двигаться не спеша, привыкая к новому состоянию.

Мне до сих пор не верится, что всё это было между нами. Словно, на самом деле это был всего лишь сон. Коварная шутка моего больного воображения. И если бы не тянущая боль внизу живота, наверное, я бы так и не смогла понять, что сегодняшняя ночь реальна.

Накидываю на себя халат и подхожу к зеркалу, внимательно вглядываясь в своё отражение. Когда девушка становится женщиной, она меняется? Становятся ли черты её лица более зрелыми или, может быть, что-то новое появляется во взгляде? Но сколько бы я ни всматривалась в собственное лицо, не могу увидеть на нём ничего, что могло бы выдать моё новое состояние.

Я — женщина. Костя сделал это со мной.

От этих мыслей меня бросает в жар, и даже сквозь тянущую боль я чувствую всплеск возбуждения, смешанный с волнением и страхом, потому что я не знаю, что теперь всё это значит для нас.

Костя сказал вчера, что никуда меня не отпустит. Но, возможно, для нас эти слова несут разный смысл…

Судорожно выдохнув, выхожу из своей комнаты, прислушиваясь к звукам, доносящимся из дома. А вдруг Кости нет? Если окажется, что он ушёл, я не знаю, как буду на это реагировать…

Я слышу Костин голос ещё до того, как дохожу до лестницы, а когда перегибаюсь через перила, вижу его самого.

Он одет только в спортивные штаны, сидящие низко на его бёдрах. Его тело обнажено и, судя по мокрым волосам, он недавно вышел из душа.

Несколько влажных капель стекают по его груди и катятся вниз, мокрой дорожкой пробегая между кубиков пресса и теряясь под резинкой спортивных штанов.

Я продолжаю оставаться на месте, наблюдая за мужчиной, но он меня не замечает. Уперев руку в бок, нервно расхаживает по гостиной, разговаривая по телефону и, судя по выражению его лица, разговор этот явно не дружеский.

— Нет, это ты меня послушай, Ольга, — рявкает так, что я подскакиваю на месте, сильнее цепляясь руками за перила. — Кажется, ты забыла, кому ты обязана всем, что есть в твоей сраной жизни. Или тебе напомнить из какого дерьма я тебя вытащил десять лет назад? Нет? Ну тогда, если ты не хочешь оказаться там снова, то дальше ты будешь делать то, что я тебе скажу. Даю тебе неделю на то, чтобы ты собрала шмотки и съебала из этого города. И моли бога, Оля, чтобы я тебя не нашёл…

Судя по всему, на том конце провода что-то ещё говорят, но, поморщившись, Чернов без предупреждения бросает трубку и швыряет телефон на стол с такой силой, что он с грохотом отскакивает от жёсткой поверхности и падает на пол.

Костино лицо в данный момент такое свирепое… Я никогда не видела его раньше вот таким. И сейчас, смотря на то, как вздуваются вены на его шее, как раскачивается от тяжелого дыхания грудь и ожесточаются черты лица, мне становится страшно.